Однако когда угловое расстояние между Солнцем и Землёй уменьшилось до такой степени, что солнечное излучение стало попадать в узконаправленный рупор приёмной антенны и давить мощью своего излучения частоту полезного, принимаемого с Земли сигнала, связь и вовсе пропала. Но коль скоро сие событие было ожидаемым, Герасима оно нисколько не огорчило, а наоборот даже обрадовало – всё шло по плану. Он продолжал посылать ежедневные отчёты на Землю, правда о их судьбе он уже не ведал. А сегодня наконец решил, так сказать, «поговорить» на эту тему с дядей Гришей – что на жаргоне «обитателей» его корабля означало найти и посмотреть видеозапись, сделанную пару лет назад по обсуждению с ним именно этого вопроса.
За время полёта жизнь Герасима вошла в размеренное русло, дни потянулись чередой, и каждый последующий день практически не отличался от предыдущего, за исключением показаний скорости и пройденного кораблём расстояния. Он жил по строгому расписанию: подъём, работа, спорт, отдых, отбой. Герасим постоянно был чем-то занят, и даже его досуг вполне можно было назвать лишь сменой рода деятельности. Хотя иногда во время отдыха он включал видеозаписи разговоров с дядей Гришей, которыми он очень дорожил и которые предусмотрительно взял с собой в полёт вместе с другими личными вещами, имеющими для него важность, да и то, зачастую брал бумагу и карандаш и, останавливая просматриваемое видео, что-то записывал, превращая процесс манипуляции образами из примитивного потребления информации в активный вид мозговой деятельности человека, склонного к анализу.
В первый же день после старта, он вернулся на корабль «Союз» и перенёс в жилой отсек «Фотона» всё, что не оставил на Земле. Вещей, на самом деле, было немного, но всё же, какое-то время ушло на то, чтобы их разложить и главное, запомнить что где лежит, предотвращая ситуацию, позволяющую сказать – «у нас есть всё, только никто не знает где», учитывая тот факт, что под «именами» у нас и никто скрываются не два разных человека, а одно и то же лицо. Постепенно корабль превратился в его дом, и единственное, чего в нём не хватало, это женских рук его любимых – мамы и Леры, умевших, как и все настоящие женщины, совершенно непостижимым для мужского понимания образом создавать домашнее тепло, уют и рай в шалаше, и даже если шалаш далеко не в Раю. Последнее что он сделал, это поставил две фотографии – фотографию мамы возле кровати, а Леры – на рабочем столе капитанского мостика рядом с монитором бортового компьютера.
В занятия спортом входила беговая дорожка, на которой он ежедневно неторопливо пробегал по 12 километров. Это был единственный и обязательный тренажёр на корабле, который был призван поддерживать физическую форму космонавта в этом дальнем и длительном путешествии.