По расчётам получалось, что для того чтобы вернуться назад (в ту же точку орбиты Земли, из которой началось это дальнее путешествие) и в то же время обнаружить голубую планету рядом (а не на подлёте в расстоянии в 45 дней, накопившемся в её траектории за четыре года облёта вокруг Солнца), ускоряющий вектор тяги необходимо включить в момент, когда бортовые часы покажут время на 10 дней, 22 часа, 29 минут и 53 секунды большее, нежели то, которое было на часах, когда корабль достиг скорости света. По тем же расчётам, для манипуляций в условиях невесомости Герасим с небольшим запасом выделил себе 8 часов – ровно 8 часов равномерного и прямолинейного движения на виртуальной скорости, превышающей скорость света, равной 308 миллионов 770 тысяч 560 метров в секунду! Хотя, по придуманной человеком на Земле теории на своём пути познания законов Вселенной, это всего лишь на 3% превышало максимально возможные представления о скорости.
В этот раз расчётное время «Ч» в суточном расписании корабля наступало не рано утром, как в прошлый раз – десять дней назад, когда Герасим устанавливал будильник, а на десять часов раньше. По местному времени это соответствовало вечеру, и вечер этот уже наступил. Герасим с небольшим, накопившемся и немного тревожившим недоумением осмотрел и подготовил отсеки корабля к невесомости и, аккуратно обойдя центральный отсек, так же аккуратно подошёл к креслу пилота. Оказалось, с момента достижения кораблём световой скорости, не всё осталось так как прежде. Сначала это проявлялось едва заметно, и Герасим пытался проморгаться и даже тряс в недоумении головой, но с каждым днём странное состояние усугублялось, и Герасим стал подозревать, что дело всё-таки в скорости.
А развивалось это так. Поначалу, созерцаемая окружающая среда стала покрываться некой рябью, очень мелкой, почти незаметной. Причём проявлялось это только в движении. Пока идёшь, поворачиваешь голову или переводишь взгляд, рябь бежит, а стоит остановиться – всё видится нормальным. Но с каждым днём этот эффект проявлялся всё больше и больше. Сначала, волны, создающие рябь, стали просто лучше видны, затем они постепенно стали увеличиваться в размерах и изображение словно стало покрыто множеством параллельных линий в том или ином направлении. А сегодня! Сегодня линии стали настолько широкими, что занимали всю картинку, то есть изображение при движении мелькало уже полноценными кадрами, но не так, как при просмотре старых кинофильмов, не рывками, а неким странным и удивительным способом. Картинка всей полосой уменьшалась до полного исчезновения, а справа или слева, сверху или снизу – в зависимости от того, куда ты шёл или как крутил головой, выплывала новая, также полосой, но увеличивающейся из ничего и замещающей предыдущую, исчезающую в никуда. Это было похоже на бег вдоль забора, у которого вместо частокола были линзы, изображение в которых не искривлялось, а уменьшалось и увеличивалось одно за счёт другого. При этом, как только Герасим останавливался, зрение приходило в абсолютную норму!