* * *
– Семен, как вы поняли, что вы брутальный мужчина?
– Мне мама сказала!
Одесский юмор
Домой я возвращался в смутном настроении. До вечера оставалось совсем ничего, нужно было ехать к Виктории на встречу с Селиверстовым. Но то, что я услышал сегодня от Жильцова и пенсионера «Русского минерала» Митрича, уже никак нельзя было отнести только к красивым словам, за которыми не стояло дел. Жильцов не был обыкновенным профсоюзным горлопаном, каким его пытался выставить главный юрист завода. Алексей Жильцов искренне верил в то, что говорил, а пример Митрича подтверждал, что профсоюз действительно был опасен для Селиверстова и Карнавалова, потому что заставлял эту зарвавшуюся шайку уважать закон. И тот факт, что администрация вешала всех собак на профсоюз, нисколько не удивлял. Теперь стало окончательно понятно, почему Карнавалов и его прислужник Селиверстов ненавидят Жильцова и газету, а вот упорство Вики, занявшей сторону администрации, уже начало раздражать. На этом фоне позиция Миллер, взявшейся защищать профсоюз, казалась более чем прочной, и вот это обстоятельство было самым опасным.
Дело в том, что Примадонна была руководителем не только помощницы Селиверстова, но и Виктории. Однако тех пор, как Витория защитила диссертацию и занялась собственной практикой, между ней и ее бывшим научным руководителем общение происходило довольно удивительным образом. Они следили за научной деятельностью друг друга, но при этом старались лично не пересекаться. Миллер продолжала считать, что яйца курицу не учат, а Вика в свою очередь полагала, что курица – не птица.
Думаю, на сей раз Миллер собиралась растоптать Викторию при свидетелях. Эта хитрая дама ни за что не вышла бы на ринг, не будучи уверенной в победе. Миллер владеет словом ничуть не хуже Вики, а дело «Русского минерала» можно выиграть без всякого анализа текстов и вообще без какой бы то ни было лингвистики – только на одном общественном мнении. Может быть, формально Селиверстов и Виктория правы, но моральный закон на стороне профсоюза и рабочих. И тут я был совершенно согласен с Примадонной.
Какие аргументы могли бы вправить Виктории мозги, я не представлял. До прихода Селиверстова у меня оставалась пара часов, и я решил, коль уж с Викой вышел облом, попытаться вправить мозги другой, не менее упрямой особе. Ну или себе, поскольку в таких делах, как известно, выход готовой продукции может быть самым неожиданным.
Время было подходящим – конец рабочего дня. Битый час я потерял, стоя перед салоном «Мармелад» и дергаясь, как от пощечины, всякий раз, когда открывалась дверь. На улице было холодно, шерстяное двубортное пальто по середину бедра, может быть, и смотрится солидно и модно по сравнению с курткой, но все-таки это не лучший выбор для русской зимы. Самым оптимальным вариантом стало бы зайти в кафе напротив, сесть у окна, согреться чаем или кофе… Но я боялся, что пропущу ее. С некоторых пор Марго как будто научилась ускользать, растворяться в воздухе.