– И с вами. Он много рассказывал о вас, герцогиня. И с удовлетворением услышал о вашей свадьбе.
Слова летели в Люсинду, как ядовитые стрелы. В них отчетливо звучала угроза.
– Как мило, мистер Ройстон. Надеюсь, ваш дядюшка… здоров?
Разумеется, она надеялась на прямо противоположное. Чего бы она никогда не пожелала сэру Джону Марстону, так это здоровья, и сейчас, глядя на его племянника, боролась с гневом и отчаянием.
– Он покинул сей бренный мир на прошлой неделе. Я вступил во владение наследством и всеми его бумагами.
Люсинда больше не могла смотреть в наглые глаза. Знает ли мистер Ройстон, что его дядя изнасиловал ее? Что после этого она родила ребенка и теперь ее дочь находится здесь, в замке Эйвонли? Люсинда не сомневалась – знает. Это было очевидно по его манере держаться, по интонациям, по тому, как дерзко он таращился на нее.
– Сожалею о вашей утрате, сэр.
– Благодарю. Я, собственно, пришел поговорить с миссис Манн. Ее кузина много лет работала экономкой у моего дядюшки и теперь собралась искать новых хозяев. Я заверил ее, что буду рад, если она останется. Наведываться в унаследованное поместье я буду нечасто, но пока не собираюсь его продавать, ибо ожидаю финансовых поступлений из другого источника.
Со стороны это казалось пустой болтовней, однако Люсинда получила очередную замаскированную угрозу и не могла этого не понять.
Подали чай. Мэрайя тотчас предложила свои услуги, но Люсинда, мило улыбнувшись ей, сказала, что сама справится, и, как и подобает хозяйке дома, наполнила чашки гостей. При этом она втайне гордилась собой, потому что ей удалось усилием воли унять дрожь в руках.
Все это время Люсинда лихорадочно размышляла, мог ли сэр Джон Марстон быть автором двух полученных ею писем. Если так, с его смертью шантаж должен прекратиться. Или шантажист находится здесь, в гостиной?
Она чувствовала на себе взгляд мистера Ройстона, холодный и расчетливый. Возможно, он узнал от дяди ее тайну и сам предпринял шантаж? Но откуда ему известно, что Анджела живет в Эйвонли? Конечно же от миссис Манн – она могла рассказать об этом своей кузине. Джастин был прав, когда опасался сплетен. Скорее всего, у миссис Манн не было дурных намерений, тем не менее невинное упоминание о девочке в письме кузине дало шантажисту все, что требовалось. Люсинда окончательно убедилась, что Джастин принял верное решение относительно Анджелы, несмотря на то что расставание с дочерью разобьет ей сердце.
Теперь Люсинда ясно представляла себе, как все начиналось. Миссис Манн написала кузине, экономке сэра Джона, о предстоящей свадьбе герцога Эйвонли, и та рассказала об этом хозяину. А что было дальше? Сам ли он отправил первое письмо с требованием денег за молчание, или же племянник узнал об изнасиловании до смерти дяди? Быть может, они вместе задумали шантаж?