– Более здравомыслящего персонажа я не встречала, согласна? Но она точно что-то слышала.
– Я полагаюсь на Джейн, но она вымышленная, – сказала Ван Ыок.
– Эй, самые лучшие в мире люди, которых я знаю, вымышленные. – Мисс Бартлок протянула ей колбочку. – Возьми. Попробуй еще раз, может, что получится.
Она улыбнулась самой дружелюбной на свете улыбкой. Эта улыбка говорила: «Я не считаю тебя сумасшедшей и не думаю, что это магия, но желаю тебе удачи».
– Может, лучше не надо? – сказала Ван Ыок, зажимая в пальцах колбочку. – Я уже один раз потеряла ее.
– Но вот она здесь, нашла тебя. – Мисс Бартлок застегнула молнию на сумке, повесила ее на плечо и сказала: – Да если и потеряешь, ничего страшного. Я знаю дерево, на котором они растут.
Сжимая в руке колбочку, Ван Ыок смотрела, как мисс Бартлок уходит. Она на пятьдесят процентов чувствовала себя глупо, на пятьдесят процентов обнадеженной и на все сто процентов – напуганной.
Ван Ыок спрятала колбочку в боковой карман платья и застегнула его на молнию.
Джесс была права, надо будет хорошенько подумать о том, как сформулировать свое желание. Ни один из тех вариантов, которые она уже придумала, не подходил. Она не хотела нечаянно пожелать какую-нибудь глупость, как обычно бывает в сказках, и оказаться в итоге с сосиской вместо носа.
Ван Ыок покачала головой и всерьез задумалась – не посетить ли ей доктора Чина, чтобы он выписал направление к психиатру.
* * *
Возвращаясь домой, Ван Ыок была так поглощена мыслями, что даже не заметила компанию парней на детской площадке, пока не услышала их улюлюканье и свист.
– А я был бы не против отведать такой лакомый кусочек, – сказал Ник.
Она остановилась так резко, словно ее ударили.
– Я только что видела твою маму на Альберт-стрит, Ник. И твою младшую сестру.
Ван Ыок подошла прямо к парням и заговорила громким голосом. Она сама себя не узнавала. Судя по их виду, они тоже.
– И как бы тебе понравилось, если бы кто-то сказал твоей маме или сестре, что он не против отведать их лакомый кусочек?
Мальчишки неловко переступали с ноги на ногу, стараясь не глядеть на нее.
– Что? Не слышу тебя.
– Я просто говорил, что ты секси, девочка, – пробормотал Ник.
– Что ж, не тебе меня оценивать. Я здесь не для этого.
– Это же был гребаный комплимент, – ответил он.
– Нет, это сексуальное домогательство. И я сыта этим по горло. – Она посмотрела в глаза каждому парню. – И не называй меня «девочкой». У меня есть имя, и вы все прекрасно его знаете с пяти лет. Вы должны извиниться передо мной. Вы же выше этого. По крайней мере, большинство из вас, – проговорила она и самым жестким своим взглядом посмотрела на Ника. –