– Это всего лишь слухи и домыслы, Дженни. Они немногим лучше тех бездоказательных обвинений, которые выдвинуло против него ваше воскресное издание. Во всяком случае, это вовсе не означает, что Мартин Джой имеет какое-либо отношение к исчезновению своей жены.
– Может быть, – задумчиво протянула она. – Но полиция уже обнаружила дневники Донны. В те несколько недель, что предшествовали разводу, она была напугана до смерти, Фран. Мартин угрожал ей, требуя, чтобы она не посягала на долю в его бизнесе. Он пообещал осложнить ей жизнь, если она все-таки сделает это.
И вновь я изо всех сил постаралась изобразить мимикой крайний скептицизм.
– Похоже на стандартные словесные баталии, которые ведут при расставании многие семейные пары. Мне сотни раз доводилось слышать нечто подобное.
Я понимала, что защищаю его. Дженни была очень умна и обладала острой интуицией. Я не хотела, чтобы она заподозрила, будто нас с Мартином связывают не только профессиональные отношения.
– Но если Донна умерла до того, как была заключено финансовое урегулирование, Мартин Джой полностью сохранит свою долю в бизнесе, верно? Все свои деньги, активы и прочее. Ты адвокат и прекрасно знаешь об этом. Он – безжалостный человек, и его компания означает для него все. К тому же кроме мотива у него была еще и возможность. Джой утверждает, что вышел из дома своей жены в полночь. Однако камеры видеонаблюдения засекли его только в два часа ночи. Но что он делал, начиная с того момента, как пришел к ней домой? Даже если он не убивал ее и не избавился от тела, то он – состоятельный человек, имеющий связи в криминальном мире. До нас дошли слухи о том, что один из его деловых знакомых угодил в больницу после того, как сорвалась некая сделка с инсайдерской торговлей.
Я постаралась сохранить на лице равнодушное выражение.
– Но если Донна была настолько напугана, почему она согласилась поужинать с ним в ночь своего исчезновения?
Дженни пожала плечами.
– Джой обаятелен, верно? Как и большинство психопатов.
Пожалуй, мне следовало бы растеряться под натиском этой лавины пропаганды, направленной против Мартина, но вместо этого я обнаружила, что переключаюсь в профессиональный режим, впитываю все полученные сведения и рассматриваю их под разными углами, создавая целостную картину. Я и сама склонялась к тому, чтобы по-прежнему считать Мартина невиновным, и вся эта история меня ни в чем не убедила. Уж слишком скользкими были предъявленные улики, да и сама мысль о том, что он психопат, представлялась мне смехотворной. Я ведь не забыла, как смотрела на него Донна в тот вечер в ресторане. Это на ее губах играла соблазнительная улыбка, а не на его. Помнила я и о том, что Дженни пристально смотрит на меня, ожидая, как я отреагирую.