— Гонишь? Неужели у тебя никого нет там? Нет с ним связи?
— Откуда такая роскошь?
— Вы же золотые — это уже само по себе роскошь.
— Если, по-твоему, это так легко, сам мне и скажи, как Джин в Синьцзяне?
— А мне откуда знать?
— Я думал, у тебя там кто-нибудь есть.
— Зять. Ким Сокджин. Но что-то на связь не выходит.
— Что-то много зятьёв у тебя на одну сестру.
— Я тут ни при чем, это всё женское непостоянство. Я обоих люблю, как родных. Но на всякий случай готов к третьему.
— Ну да, если тебе уже Энди мешает императорским титулом на горизонте, то ты сам, глядишь, его на нового и поменяешь. Кого дальше подсунешь бедной девчонке? Самого Дзи-си?
— Разгадал мой план, а ты думал, для чего я к нему так рвусь?
— Автограф взять? — посмеялся Ёнгук. Они обменялись ещё несколькими ничего не значащими фразами, и попрощались. Разумеется, Джиён и не думал о том, что золотые согласятся на союз с драконами и рискнут идти с ними через Цинхай плечом к плечу. Но Джиён так же знал, что оповещённые о происходящих событиях, они не станут сидеть сложа руки. Золотые воюют не против кого-то, как и утверждают сами, и как пока что подтверждали их поступки, они воюют против преступности в целом, а, значит, корейское братство попытается незаметно убирать и синеозёрных, и синьцзянцев, и шаньсиек, и наёмников, всех, кто окажется в зоне ведения боевых действий. И Дракон не верил Ёнгуку, что тот отпустил своего человека без напарника, без подмоги, такого не могло быть, а если напарник есть, то в Синьцзяне узнают о планах хранителя Шэньси, и Дзи-си встанет на дыбы от такой наглости. Он-то уже давно считает себя единственным претендентом на власть над всем Китаем. А тут его лучший друг — бывший лучший друг, — которого он решил низвергнуть, поднялся выше него. Драки и стычки пойдут в два раза интенсивнее. Дракон положил окурок в пепельницу и потёр руки. Самому, на самом-то деле, надо поменьше везде лезть. Главное — стравить всех вокруг. И вовремя отойти в сторонку.
Не только отойдя, а улетев обратно в Сингапур на следующий же день, Дракон оставил Дами на попечение Джоуми. Оставаться и пытаться вызнать подробности сговора между хранителем и Энди бесполезно, они найдут недосягаемый угол, в котором обсудят без любопытных ушей всё, что им нужно. Главарь же синеозёрных задержался, чтобы провести несколько дней с женой. Дами была счастлива. И не только от его присутствия. Когда он рассказал ей, какую идею предложил Джоуми, у неё чуть не выпрыгнуло сердце. Император Чжун-го! Её супруг! Можно ли было когда-либо предположить подобное? Сам Энди, однако, отнёсся к этому скептично, считая, что хранитель не завершит аферы, а воспользуется ею устно, чтобы предотвратить более развернутые налёты синьцзянцев. Как ни странно, но по Энди было видно, что шикарные перспективы не тешат его самолюбие и не манят, чего нельзя было сказать о Дами, затаившей в душе сладкую мечту о том, чтобы разделить важный титул, способный упасть на них буквально с неба.