— Извини, если беспокою, — начала я и, посчитав свой голос каким-то инородным в этой тишине, резким, замолчала. Но после паузы решилась продолжить, только ещё тише: — Мы с тобой не были знакомы… И мне о тебе никто ничего особо не рассказывал. Тебе, конечно, меня виднее, наверное. Хотя… кто его знает? — Я растеряно сорвала травинку и затеребила её нервными пальцами. — Я только в курсе, что у тебя никого не осталось, поэтому… как-то несправедливо это, да? Ну, на мой взгляд. Ты подвиг совершил, а кому чтить твою память? Нет, в адептах и ребятах я не сомневаюсь, они тебя никогда не забудут, но, знаешь, это же мужчины… Кому я рассказываю? Ты ж сам такой был… наверное. Одним словом, мужчины — они же совсем не сентиментальные и лишены банального понимания того, как нужны иногда бывают, как нужно их присутствие. Вот они и будут бродить там и продолжать твои подвиги, а сюда навестить никого не принесёт. Засранцы, правда? — Я ещё помолчала, не к месту взволновано хмыкнув. — Кидо, спасибо тебе. Не могу объяснить за что, а, возможно, это и не нуждается в объяснениях. Просто спасибо. Ты знай, что всё сделал не зря, не просто так. Это… это было очень важно и… И, знаешь, вот именно такие как ты, воины, герои, именно такие вдохновляют, дают смысл этой жизни. Не совсем логично, да? Человек умер, то есть, ты умер, а я говорю о смысле жизни. Конечно, он не в том, чтобы умереть, но такая самоотверженность… Ладно, я загоняюсь что-то. Я хотела мало сказать, и что-то хорошее, как-то порадовать… Но я не мастак в этом деле. Эх… — вздохнув, я тронула землю. — Пригляди за друзьями, договорились? Верни их всех живыми, а то как-то совсем скверно всё выходит. Я тебя как девочка прошу, ты ж золотой, ты не можешь не выполнить женскую просьбу. Я совсем не знаю других, кто тут похоронен, впрочем, как и тебя… но, так сказать, по свежим следам… Мне кажется, ты лучше меня услышишь.
Заметив краем глаза какое-то движение, я подняла глаза от надгробия выше и замерла. Метрах в двадцати, у дальних ступ, стояло большое полосатое животное. Тигр. Или тигрица. Моя душа ушла в пятки. Я ничего не знала об этих хищниках и том, как себя надо вести с ними. Не шевелиться и не делать резких движений? Не смотреть в глаза? Кому-то из хищников, я что-то такое слышала, нельзя смотреть в глаза — иначе они бросятся. Про тигров это было или нет? Я хотела как-то окрикнуть Джоанну и предупредить её, чтобы она сматывалась отсюда, но боялась этим всполошить огромную оранжево-чёрную кошку. Ничего себе кисонька! Я никогда прежде не видела тигров живьём, вот так, и не подозревала, что это столь крупная зверюга. Однако эта не двигалась так же, как и я. И она-то, в отличие от меня, не боялась смотреть прямо, будто ища мой взгляд. В итоге я, не сумев ничего придумать лучше, как остолбенеть и стоять так до малейшего рывка хищника, уставилась в его морду. А он в меня. Мы встретились глазами. Белые усищи торчали из белых щёк, жёлтые глаза с чёрным зрачком не мигая изучали меня. Нападёт или нет? Кинется или нет? Животное излучало спокойствие, в отличие от меня. Оно красиво стояло между ступ, пока ему не пришло что-то в голову или не надоело вот так стоять. Бросив на меня прощальный взгляд, тигр развернулся и, грациозно, плавно и легко перебирая тяжёлыми здоровенными лапами, стал прыжками одолевать гору, скрываясь в кустарнике, покрывавшем отвесную плоскость. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, что ничего не случилось. Приложив ладонь к груди, я услышала бешеный стук сердца. Я была на волосок от смерти! Или не была? Поднявшись на ноги, я поспешила к Джоанне. Сказать ей, кого я видела, или не пугать? Но ведь она и в одиночестве ходит сюда, а это так опасно! Нужно предупредить!