— По закону — нет, а мораль и традиционное общественное мнение ничуть не изменило своих требований, своих представлений об обязанностях и правах полов.
— Не знаю, возможно, я не вращаюсь в таких кругах, — действительно с не разбирающимся видом признал Чимин. — В нашей компании все осознают, что женщине биологически приходится выносить больше, по каким-то там божественным предопределениям, или кто его знает ещё почему. Поэтому мужчина должен брать на себя остальное: оберегать, защищать, зарабатывать… Но если тебя не устраивает это, я могу понять. Если ты хочешь быть воякой — это твой выбор. Только вопрос остаётся открытым — с какой целью? Кого ты собираешься защищать?
— Кого защищать? — повторила я, чтобы оттянуть время и подумать. Но долго не пришлось, потому что правду я не хотела сказать, а ложь напрашивалась сама собой конкретная: — Всегда есть кого защищать. Слабых, обиженных несправедливо. Ущемлённых, страдающих.
— Очень благородно. Очень хорошая цель, — покивал Чимин. — Была бы, если б ты сказала правду. В чём причина на самом деле? — Покрасневшая, я сглотнула слюну. Как он меня раскусил? Стыдно-то как! Продолжать упираться и настаивать, что хочу творить добро во имя добра? Я опустила глаза, промямлив:
— Мне надо суметь навалять кое-кому.
— Уже лучше, — без обид и продолжая улыбаться, сказал Чимин. — Навалять кому-нибудь я тебя научу. Но если захочешь быть крутой воякой — обзаведись достойной целью. И тогда обращайся ко мне снова.
Я надула губы, отвернувшись к окну. Солнце показалось мне немного поблекшим, хотя ничего не изменилось. Я никогда не задумывалась над тем, что драться надо с какой-то целью. Мне всегда просто нравилось этим заниматься: тренировками, разными видами спорта, тхэквондо. Неужели нельзя быть умелым мастером для себя, без всякого? Мои глаза опечаленно оседали по деревьям вниз, пока не приземлились на тротуар. Поникший дух опустился в виде взгляда с небес на землю. И вдруг на этой грешной земле я увидела два силуэта, идущих по направлению к центру, в котором находились мы с Чимином. Сначала мне показалось это всё миражом, но, когда проморгаться не помогло, и движущиеся силуэты не исчезли, продолжая приближаться, я закрутила бутылку воды крышкой, отставила её, поднимаясь со скамейки, но вместе с тем не отводя глаз от того, кого увидела. С улицы все эти окна зеркальные, я знала, что меня оттуда не видно.
— Подожди немного, я сейчас, — попросила я Чимина, и, сумев оторвать лицо от окна, поспешила вниз, ко входу, встретить неприятный мне дуэт, между которым я уже не знала, как вбить клин.