Здесь я тоже взялась за книжку, хорошая такая книга с девочкой на обложке. Засела удобно за зеленой портьерой на старом ящике, и вдруг Таня увидела меня и закричала: «Ах, какая испорченная, схватила «Ключи счастья»!» Попробовала мамину книжку читать — «Любовь пчел трудовых» — тоже отняли. Непонятные какие становятся люди, когда они взрослые! И я мысленно пожимаю плечами, но оказывается, не только мысленно, а самым настоящим образом поднимаю плечи почти до самых ушей. Видно, в это время бабушка говорила что-то самое важное, и мои приподнятые плечи и удивленный взгляд совсем вывели ее из терпения.
— Еще плечами вертит! Нет, Василий, засаживай ее тут же заниматься. И чтобы мне басни учила, и чтобы закон божий, чтобы все, как положено к школе, знала.
— Не будет теперь в школе закона божьего, — хмуро сказал Вася, хватая меня за плечо и толкая к письменному столу. — Писать заставлю и считать тоже. А закон божий она учить не будет.
Бабушка вдруг остановилась посередине комнаты, окинула Васю укоризненным взглядом, потом махнула рукой и пошла прочь.
И вот я сидела за столом. Вася достал из ящика тетрадь, выдрал оттуда исписанные листы, а чистые положил передо мной. Я была тише воды ниже травы и ручку держала в руках с твердой готовностью выполнять все его приказания. И все время я не сводила с него глаз. Хотелось мне узнать: осуждает он меня или уже простил? Но хотя у Васи лицо постепенно прояснялось, на мои взгляды он по-прежнему не отвечал.
— Ты писать уже умеешь, только не очень красиво, больше печатными. Ну ладно, я хочу только посмотреть, много ли у тебя ошибок, — начал свой урок Вася. — Это я проверяю твои знания. Пиши сочинение на вольную тему.
— Я не умею на вольную, — робко сказала я. — Я не умею сочинение писать.
— А ты пиши, что тебя окружает, что ты думаешь, понятно? Мне все равно. Я просто хочу знать, какие у тебя будут ошибки.
— Понятно, — еле слышно сказала я, обсасывая кончик ручки.
Вася подвинул мне чернильницу и ушел к бабушке. А меня уже захватило новое занятие. Если бы каждый день давали бумагу и чернила, вот хорошо бы было! И крупными печатными буквами я вывела: «Сачененеее Ирины». Потом подумала и лишнее «е» зачеркнула. Что же меня окружает? Я быстро окинула взглядом комнату и принялась перечислять:
Фикус, стол, кровать, диван,
Старый мамин чемодан.
На стене висит портрет.
Больше ничего и нет.
С окружающими я покончила и была очень собою довольна. Но Вася еще велел писать, что я думаю. А о чем я думаю? Я внимательно прислушалась к своим мыслям и схватилась за ручку.