После этого взгляд мой упал в окно: по двору ходила курица с подросшими цыплятами. Опять тема для вольного сочинения. «Счастливая курица, у нее есть дети, У меня совсем нет детей. Только Кнопс, но он не умеет даже плакать. Он хороший. Я больше не буду прятаться в сундук. Я буду мыть руки и причесываться. Я люблю маму. Она лучше всех».
Я с чувством выполненного долга аккуратно поставила ручку в стаканчик, сползла со стула и, потряхивая уставшей рукой, подошла к окну.
Во дворе Иван Петрович с ласковой улыбкой говорил о чем-то с моей бабушкой. Я вдруг почувствовала, что у меня стали холодные ладони и заныло под ложечкой. Бабушка сейчас расскажет ему, что я сидела в сундуке. Он поймет, что я все слышала. Он же страшный. И зовут его не так, и жена у него дочь князя, а совсем не Володькина мать. Он может тут же ее проглотить. Вот это-то уж он наврал — этого быть не может. Как же тот поверил, кто был с ним? Значит, целиком не может проглотить, а как-нибудь потихонечку, ночью, кусочками, пока Володька будет спать. А утром скажет, что уехала в Бузулук! Надо скорее позвать бабушку, чтобы не успела рассказать про сундук, и я что было сил завопила:
— Бабушка!
Очень не хочется, но теперь нужно рассказать вот о чем. Однажды я пришла с улицы домой и сказала:
— Со мной сейчас чуть не случилось ужасное несчастье. Шла я и вдруг вижу — летит воздушный шар. Вдруг из воздушного шара кто-то спустил длинную веревку, и на конце ее был крючок. Этот крючок зацепился за мое платье. Наверное, на воздушном шаре летел какой-нибудь похититель детей. Он хотел, наверное, меня утащить. Но я отцепила платье от крючка и скорее убежала сюда, домой. Вот видите, на платье дырочка.
Все удивлялись, зачем я так вру, качали головой и смеялись надо мной. А я все спорила и повторяла:
— Нет, я говорю правду.
Но, конечно, это я все придумала, а платье порвала, зацепившись за какой-то гвоздик.
Через неделю я сказала бабушке:
— Сейчас я ходила к одной девочке. Меня увидела тетя Даша и позвала к себе в комнату. Она меня угостила чаем и сушеной дыней. И еще дала мне конфетку в такой розовенькой бумажке. Только эту бумажечку я потеряла.
Бабушка погладила меня по голове и послала зачем-то в лавочку. Она и не подумала, что я ее обманула.
А на самом деле никто меня не угощал сушеной дыней и чаем. И про конфету я выдумала. Просто мне вдруг очень захотелось сладкого, и я стала мечтать: «Хорошо бы меня кто-нибудь угостил чем-нибудь вкусным». И тут, сама не знаю зачем, я побежала к бабушке и наврала ей про угощение.