— Иди гуляй, Иринка.
Вера насмешливо спросила:
— Ты бесплатно врешь?
А Вася, который, может быть, все же жалел меня за недавний нагоняй от бабушки и зная, что скоро он уйдет в интернат и мы несколько дней не увидимся, не стал ни ругать меня, ни насмехаться. Он только посмотрел на меня с такой укоризной, что я отчаялась и ушла из комнаты.
Я сидела под своей любимой айвой, на которой не осталось уже ни одного даже самого жесткого плода, опустив ноги в мутную желтую воду. Я размышляла о том, что теперь, конечно, ясно, что никто не поверит. Никто. Может, только мама, но она приедет не скоро… Сказать Володьке? Но он тоже не поверит, еще пожалуется матери, а та, чего доброго, Ивану Петровичу. (Я каждый раз теперь как бы запиналась, когда мысленно произносила это имя.) Что же делать? И с кем посоветоваться?
Не только для того, чтобы посоветоваться, я пошла разыскивать Валю Малышева. Что вы вообще знаете о Вальке? Умеете ли вы делать из глины хлопушки? Это вот как: накапываете пригоршнями со дна арыка глину, месите ее, как бабушка тесто. Потом, как бабушка из теста, делаете из глины ватрушку. А потом не как бабушка, потом по-другому: кладете глиняную ватрушку на ладонь, в серединку плюете и как хлопнете ею об землю — бах! Выстрел, как из ружья.
Это я научила Валю делать хлопушки из глины. Я научила его делать фонарики из камышинки, чтобы зацеплять ими черешню из соседнего сада. Я показала Вале буквы. Он все равно лучше, чем Лунатик. Лунатика жалко, и за него как-то страшно: мама у него печальная, а папа… Брр! И уж если рассказывать кому-нибудь, так это Вале. Я же не обманываю его. Если он спросит: это было? Я отвечу: нет, этого не было. Но он не всегда спрашивает, просто не хочет. И так возникла история о маленьком человечке с длинной бородой и о том, как моя кукла, мой Кнопс, по ночам лазает на ореховое дерево; о том, как Эмилия Оттовна заколдовала одну девочку, превратив ее в хрюшку, которая сидит за перегородкой в сарае. И мы с Валькой, именно с ним, тайком от всех, даже от Лунатика, три дня уже делали подкоп под этот сарайчик, где действительно проживает свинья Эмилии Оттовны. Когда я привязала к своим волосам старый чулок и небрежным движением головы перекидывала этот чулок с плеча на спину, Валька сразу понял, что это никакой не чулок, а русая коса. Прибежал Володька, и пришлось чулок сдернуть; уж он-то ни за что бы не поверил.
И теперь я, озабоченная не на шутку, нуждаясь в поддержке друга, хожу-брожу по двору и саду и заглядываю во все закоулки. Валька сидит в кустах крыжовника и задумчиво морщится от еще кислых ягод.