Не садитесь с Юркой близко,
Потому что он капризка, —
нараспев произнесла Галя.
Я моментально подняла голову и прислушалась. Ага, это я придумала, а она говорит. Вот еще!
— Как не стыдно, Галя! — выговаривал Валя сестре. — Ведь все равно не ты сочинила.
— Ну и что ж, что не я. А Иринка для всех сочиняет.
Я успокоилась и снова легла. И от этих разговоров чуть не под самым ухом моим, и от этих не злых споров братьев с сестрой у меня все спокойнее и спокойнее становилось на душе, и постепенно я перестала их слышать и почти ни о чем не думала, лежала себе тихо на диване.
А бабушка была очень удивлена. Меня не только лежать, сидеть-то трудно было заставить. А тут я вдруг притихла. И бабушке стало, может быть, жалко меня. Ведь мне только казалось, что меня не любят, а они, пожалуй, все меня любили. И вот, когда я чуть не задремала, я почувствовала бабушкину руку на своем лбу, и она тихо спросила меня:
— Не головка ли болит у моей внучки?
Мое сердце еще не совсем оттаяло, и я не ответила, но мне стало хорошо. Я крепко зажмурилась и притворилась спящей. Впрочем, притворилась я или нет — теперь сама не помню. Вдруг я открыла глаза и села. В комнате было темно, и за окнами тоже; значит, я долго, долго лежала! Из-под двери виднелась полоска света, и слышался Васин голос. Он пришел из интерната! Почему это? Ведь только вчера был.
«Как это он вчера мне сказал: «Да перестань же болтать, Иринка!» А я опять наболтала. И кому? Ведь я Чурину хотела сказать, а встретила Рушинкера и выболтала. Но ведь я хотела помощи. А он помогать не собирается. А может, собирается?»
Я зашлепала к двери и распахнула ее. Все сидели за столом: бабушка, Таня, Вася и Вера. Посмотрели на меня и стали смеяться.
— Глаза как пуговички! — Это, конечно, Вера сказала.
— Иринка, встала! Давай сюда шейку! — Ну, это ясно кто — Таня.
Бабушка сняла очки, посмотрела на меня и поманила к себе:
— Это от солнышка тебя разморило. Ничего, бывает.
Вася смотрел на меня и молча улыбался. Все любят, но сейчас это как-то мало мне помогло. Я подошла к столу, облокотилась на него локтями и спросила:
— А попы бывают докторами?
Мой вопрос всех удивил; Вася, конечно, сказал строго:
— Не болтай, Иринка!
— Она не болтает, — заступилась Таня. — Ты разве не слыхал про отца Николая? Иринка, тебе про него ребята рассказывали?
Я промолчала.
— Поп и он же врач? — удивился Вася.
— И еще какой образованный врач! — с оттенком гордости сказала бабушка.
Таня встала и отошла от стола.
— Мама, неужели ты даже после того случая с комиссаром продолжаешь уважать отца Николая?