А вот Герман, к моему удивлению, проходит прямо за раздаточную линию и кричит:
— Мам, это я!
Из кухни выходит полная и добродушная женщина в светлом платье с ярким голубеньким фартуком поверх. Темные волосы тщательно уложены под поварскую шапочку.
— Ой, Герочка, приехал! А ты что не на работе?
— Мам, — Герман зовет меня к себе, — Анна Артемовна, хозяйка. Покорми нас, лады?
— Очень приятно познакомиться! Герочка, так что ж ты хозяйку привел в такое место, она, наверное, и не ест такое…
— Не переживайте, — поспешно говорю я, — ем и с удовольствием.
— Тогда присаживайтесь и выбирайте, что хотите покушать, все свежее и вкусное.
Я диктую заказ и некоторое время пытаюсь настоять, чтобы расплатиться. Но, похоже, это меньше всего волнует мать водителя.
— Ее не накажут? — хмурюсь, когда мы усаживаемся за столик.
Герман все равно на работе, даже когда собирается пообедать, он мягко, но настойчиво уводит меня от столика у окна к самому дальнему, скрытому за колонной. Словно я президент какой, чтобы меня снайпер караулил.
— Это наша столовая, мама ее открыла лет десять назад. Здесь рядом завод, но сейчас для первой смены обеда еще рано.
— О… а тебя не накажут? — не удерживаюсь и спрашиваю.
— Кто? — усмехается он.
Я чуть ли не краснею.
— Игорь.
— Он не узнает. А если узнает, то не накажет. Я ему жизнь спас, он мне доверяет. Потому и вас велел возить, чтобы если еще кто привязался, сразу и… кхм… отвязался, в общем.
— Ого. Как все серьезно. Слушай, а ты не можешь не называть меня хозяйкой?
— А как вас называть, если вы хозяйка?
— Ну…
Я впадаю в раздумья.
— Начальницей?
— У меня глава службы охраны начальник.
— Подзащитной?
— Мы же не в суде.
— Пассажиркой?
— И не в трамвае.
— Как с тобой сложно спорить! — не выдерживаю я.
— Зачем? Все так говорят. Хозяин, хозяйка. Если легче — хозяин фирмы, в которой я работаю, хотя это не совсем точно. Просто есть начальство, а есть хозяева. Начальство организовывает твою работу, а хозяин просто платит за то, чтобы ты делал ее хорошо.
— Но мне не нравится, когда говорят так. Отдает… не знаю, неравенством.
— Ну так мы и не равны. — Герман пожимает плечами. — На работе. Вне работы можно все. Хотя этика не рекомендует. Но пока идут мои рабочие часы, то я — наемный персонал, а вы — хозяйка.
— А когда у тебя выходные?
— Когда вы не желаете никуда ехать.
— Но… — Я открываю рот. — А если я всю неделю мотаюсь?
— Значит, я с вами. Или на больничном и тогда с вами сменщик.
— Но так же нельзя! Должны быть выходные!
Герман смеется, а его мать приносит нам чай и горячее.
— За такой график очень и очень хорошо платят. Поэтому мы не в накладе. Анна Артемовна, это же не рабство, это оплачиваемая работа, за которую мы держимся.