Все, что вынес Кулей мы подъедаем до чиста. Наелись, в принципе, но и от жаркого бы не отказались, тем более, что убийственный запах жарящейся утки уже давно щекочет ноздри.
Отправляю Гольца прогуляться до причалов, понюхать что там да как. Когда он уходит, наклоняюсь через стол к Младе.
- Слушай, девочка, меня внимательно. Вижу я как ты на меня поглядываешь. Завязывай с этим, ничего себе не придумывай и на меня не рассчитывай, я скоро отсюда свалю навсегда и...
- С собой возьми, – говорит, обрывая на полуслове. – Я верная. Не хуже всяких боярынь
- Да не нужна мне боярыня, никто не нужен, понимаешь? Я туда уйти должен, куда никого кроме меня не пустят. Не обижайся, хорошая ты, но так надо. Нельзя тебе со мной.
Молчит. В глаза смотрит. Не понимает.
Я опускаюсь на место.
- Вон, к Гольцу лучше присмотрись. Неплохой парень. Большим человеком станет, если с головой дружить будет.
- Не люб, – говорит обиженно и головой трясет. – Лучше б смолянам продал, чем так...
Продолжить нам мешает появление упомянутого бывшего разбойника. Он подбегает к столу, точно за ним черти гонятся.
- Стяр, там эти... смоленские... Шестеро. У дворового мальчишки про тебя спрашивали.
В натуре злопамятные. Как найти сумели? А может просто горло промочить пришли? Нет, коли спрашивали, значит, не просто горло... Твари, пожрать не дают.
Вскакиваю с лавки, хватаю меч.
- Бери Младину, дуйте на берег справа от причалов к лодкам, ну, знаешь... меня ждите там.
- Батька, не брошу я тебя!
- Уводи девчонку, остолоп! Живо, я сказал! Через задний ход давайте! Я подержу их.
Голец как хоккеист через борт перемахивает стол, хватает Младину за руку и тянет в сторону кухни. Второй меч Харана у него, от лапотников отбиться сможет.
Иду с мечом к выходу, решительным пинком распахиваю дверь. Кому-то снаружи прилетает по лбу. Троих из этой четверки я уже видел возле торга. Толпятся как бараны перед корытом, в руках ножи и дубинки, сами потные, всклокоченные, видать непросто было нас отыскать.
- Чем могу быть полезен, господа?
- Сейчас рвать тебя будем! – натирая ушибленный лоб, громко заявляет тот, который обломился с покупкой Младины. Обиделся, значит...
Я разражаюсь издевательским смехом.
- Ты чем рвать собрался, борода многогрешная? Дубьем сырым? А может тебе кишки железом похолодить, чтобы соображал получше?
Стоит он ко мне первым, чтобы продырявить его пузо мне стоит сделать один неглубокий выпад. Трое единомышленников подпирают его с боков и будут только мешать при замесе. Однако убивать и калечить мне их никак не хочется.
- Ладно, мужики, – говорю примирительным тоном, – идите отсюда по добру по здорову, ловите беззащитных зверушек и снимайте шкуры с них. Я десятник боярский, положу вас тут и мне ничего не будет, а вам за меня боярин виру назначит мало не покажется. Вкурили?