- А кто у нас матушка? - Анна через весь плед потянулась за оставленной на противоположном краю бутылкой коньяка. Она опиралась на одну руку и заметно пошатывалась, чем вызвала изрядную обеспокоенность у Хитклифа. Прошло несколько долгих секунд незамеченной Анной суетливой неловкости, прежде чем Хит наконец определился, за какую именно часть тела ее придержать, что бы достаточно результативно и не во вред приличиям. Он остановился на девичьей ноге и, бережно до нее дотронувшись, с достоинством проигнорировал многозначительную ухмылку Лиама.
- Профессор у него матушка, - буркнул Хит, с заметным сожалением убирая руки, стоило Анне вернуться на место в целости и сохранности. - Преподаватель в Соль-Эртельском университете физики. Мы с ней сталкивались как то. Женщина железной воли и непростого нрава.
- Эй! - возопил Лиам в праведном негодовании, но тут же одумался и рассмеялся. - Вообще в чем-то Хит прав. Ей бы армией командовать, цены бы ей не было. Это бывает с преподавателями и медиками. Со временем у них развивается эдакая хватка, уверенность в собственной власти над неокрепшими умами и телами. А у моей родительницы стажа работы лет сорок. Профессиональная деформация в самом своем ярком проявлении.
- Это про медиков ты хочешь сказать, что меня тоже такая судьба ждет? - лукаво прищурилась Анна. Лиам расплылся в улыбке и ответил ей аналогичным, пакостным прищуром. Однако и уверенности в себе, и опыта игры в гляделки у техника явно было побольше. Не прошло и минуты, как Анна смущенно отвела взгляд, но на помощь ей тут же пришел Хитклиф.
- Я не могу представить Анну суровой, безжалостной и холодной. Она нежная, чуткая, добрая, отзывчивая...
Вместо того, что бы приободриться и почувствовать себя польщенной, Анна смутилась еще больше. Рин бестактно забулькал в кружку, пытаясь подавить смешок, но добился только укоризненного взгляда и молока, разбрызгавшегося по собственной физиономии.
- Ты бы видел, как эта хрупкая нежная вгоняет стимуляторы, делает уколы и безжалостно зашивает раны. Деспот еще тот, - хмыкнул он, чем заслужил возмущенный тычок локтем в бок от Анны. Рука Рина дрогнула и молоко расплескалось по той половине лица, что еще оставалась чистой.
- Вот о чем я и говорил, - удовлетворенно подтвердил Рин, аккуратно отставил кружку в сторону и попытался тыльной стороной ладони стереть со щеки капли. Но не успел. Бежевая, с нежно-зелеными кружевами подушка со всего размаху врезалась ему в нос. Рин замер и замешкался, не уверенный, что произошло и как на это стоит реагировать. Прежде его подушками не били. Он встретился взглядом с Анной, растеряной едва ли не больше него самого. Сделав прежде, чем подумав, теперь она оказалась смущена и ошеломлена собственной наглостью.