- Эллеса рит Ороста-Сунрайя, - хрипло выдохнул Рин. Он не был особо осведомлен в дворцовом этикете, но на всякий случай бухнулся коленом прям на песок и опустил глаза. В крайнем случае, решил он, его осмеют, но хуже точно не будет.
- Добрый вечер, - женщина твердой рукой подняла его с колена, но расположения на ее лице Рин не заметил. - Мне доложили, что прибыл Халлес рит Ворима, наш добрый друг. Но я с ним знакомы, и вы - совершенно точно не он.
- Да... я Рин... Ки'Рин. Мы летали вместе с Хараном... с вашим сыном... то есть с эллесом... - бормотал устрашенный тонкой полоской сжатых губ, Рин. - Рит Ворима мне просто код дал, понимаете, я тут... - в качестве доказательства он попытался предъявить бутылку, но взгляд эллесы едва скользнул по ней.
- Я слышала о вас, - произнесла она таким тоном, что Рин понял - он пропал. Сейчас его с позором выставят с планеты.
- Ну хотя бы передадите? - позабыв о всяком этикете, тоскливо спросил Рин. - Не тащится же мне с ней обратно. Она, конечно, много места не занимает, но в конце концов, что я, зря сюда летел...
Именно посреди этой маловнятной, но преисполненной искренней печали речи, из-за крыла корабля вырулил байк и притормозил возле кара. В первые мгновения, увидев на его сиденье Харана, Рин было обрадовался, что спасен. Однако уже несколько секунд спустя задумался о том, что с такой же вероятностью его могут выпереть с планеты в две руки. Легким, прогулочным шагом Харан подошел ближе, и без особых эмоций, с дежурной почтительностью склонил голову перед матерью.
- Спасибо, что встретила, - кажется ни само появление, ни зашуганный вид прижимающего к груди бутылку Рина, его нисколько не удивил. - Дальше я разберусь сам. Эллеса одарила сына недовольным взглядом и качнула головой.
- Не забудь гостя хотя бы чаем напоить, - ворчливо потребовала она. - Нормальным чаем, а не твоей ерундой с корицей.
Харан шутливо отсалютовал и улыбнулся самым краешком губ.
- Так точно, мой полководец.
Она удалилась, все еще бормоча о том, что лучше уж она сама позаботится о чае, да и пельменей заодно прикажет приготовить, а то мальчик с дороги, явно голодный, по глазам так и видно, что кушать хочет, а попросить стесняется. Рин смотрел вслед ее кару и чувствовал, как приливает к ушам кровь.
- Прогуляемся? - спросил Харан и кивнул в сторону прибрежной полосы. Потрепанные еще с Терминаша кеды Рина глубоко погружались в сырой песок, а в невесть откуда взявшуюся дырку набились песчинки, делая и без того морально непростую прогулку невыносимой еще и физически. Осилив в гробовом молчании с десяток метров, Рин ругнулся и стянул кеды вместе с носками. Босиком идти оказалось проще, прохладные волны то и дело омывали ступни, а там вскоре нашлись и моральные силы.