Матвей вспоминал первые ошибки. Люди до последнего не верили предупреждениям, что их любимый той-терьер или маленькая кошечка могут быть им опасны. Но на животных трансген действовал быстрее. Им даже под дождь не надо было попадать — влажного воздуха было достаточно. Чтобы убить не только своего хозяина, но и всех, кто оказывался с ним в замкнутом помещении квартиры.
Потом даже до их отдаленного центра долетали звуки повышенной паники — люди пытались бежать, надеясь, что там, в другой стране, всё не так. Почему-то они до конца верили, что эти условные для природы границы могут их защитить. Хотя это было вариантом прожить на несколько дней, недель или месяцев дольше. Оставшимся в городе жилось несладко, это у них в центре успели подготовиться, а здесь… Матвей осматривал пустые коробки домов из бетона и стекла, не представляя как в них жить без электричества, с перебоями питания. Некому тушить пожары. Ухаживать за городом. Деньги обесценились, по-своему можно было сказать, что наступил непроизвольный коммунизм. Это тоже вызывало конфликты. Как в дикой природе — кто сильнее, тот и получал больше еды, воды, возможности выжить. И это была тупиковая дорога — чем агрессивнее личность, тем проще ей было измениться.
Но самым тяжелым фактором Матвей признал страх. Люди боялись не просто за себя, они стали бояться своих близких. Изменённый хоть и стремился к лесной жизни, но по дороге мог убить немало людей, невзирая на все родственные и дружественные связи, которые оставались в его прошлой жизни.
Раньше думать о количестве выживших у Матвея не было желания и возможности. Цель была иная — найти способ борьбы с трансгеном. А теперь… Вздохнув, мужчина ещё раз осмотрел раскинувшийся перед ним город и понял, что шанс отыскать живых не столь велик. Прошла уже почти неделя от момента его возращения из бункера со всеми его жителями, и за это время все оставшиеся в Москве люди были модифицированы. От четырнадцати миллионов жителей столицы осталось пара тысяч. И стоило поторопиться отыскать оставшихся в живых, иначе эти две тысячи могли оказаться единственными жителями планеты. Зима была неблагосклонна не только к трансгену, но и человеку.
Матвей пытался объяснить это Эмме, но так и не был услышан. Поэтому он сидел тут на крыше небоскреба. Ему было над чем подумать, а в новом центре это становилось почти невозможно. Эмма была постоянно рядом. Это было прекрасно. Она чудесная девушка. Добрая, милая, нежная. Такая, которую хочется защищать, лелеять и оберегать. Она обладала всеми качествами, что он искал в женщине. Раньше. И она не желала отпускать его от себя, особенно после полугода расставания.