Моэм и его секретарь бывали частыми гостями на торжественных мероприятиях: на премьерах возобновленных постановок его пьес «Леди Фредерик» и «Наши благоверные» в 1946 году и на премьере «Квартета» в 1948 году. В 1957 году он присутствовал на премьере оперы, поставленной по мотивам романа «Луна и грош».
Поскольку присутствие Моэма на премьерах придавало им большую значимость, пресса внимательно следила за его реакцией на них. Моэм всегда проявлял терпимость и предупредительность, понимая, что его поведение может причинить ущерб его коллегам по театру. Как-то во время первого акта авангардистской пьесы в театре «Нью арт» его слуховой аппарат вышел из строя и он не мог разобрать ни слова из диалога. Зная, что его уход из театра, безусловно, будет истолкован как неодобрение постановки, он досидел до конца, хотя и не мог слышать, о чем шла речь на сцене.
Но больше всего Моэму нравилось обедать в компании небольшого числа лиц, когда беседы могли носить живой, непринужденный характер. На таких встречах его гостями часто бывали лорд Бивербрук, Уинстон Черчилль, Лоренс Оливье и Вивьен Ли, чета Нивенов, русский художник Челищев.
Порой разговор за столом принимал самый неожиданный поворот. Как-то во время званого обеда, устроенного Энн Флеминг, на котором Моэм присутствовал в качестве почетного гостя, Энгал Вильсон совершенно без задней мысли высказал предположение, что среди современных писателей самым известным, безусловно, является Ивлин Во. Увидев, что при этих словах лицо Моэма приняло обиженное выражение, хозяйка слегка наступила ногой под столом на ботинок незадачливого оратора, который тут же поправил себя: «Я имею в виду самый известный из тех, кому меньше шестидесяти, повторяю, меньше шестидесяти».
В последние годы жизни Моэм вынашивал планы переезда в Лондон, но считал себя слишком старым, чтобы сниматься с насиженного места. Кроме того, ему очень нравилась жизнь на вилле «Мореск» и он не хотел отказываться от нее. К тому же, он иногда говорил, что хочет умереть в спальне с видом на Средиземное море. Правда, он все чаще жаловался на слишком большие расходы, связанные с содержанием дома и сада, но благодаря экономному ведению дел Серлом вилла служила уютным прибежищем для писателя и гостеприимным местом для общения с друзьями. Всякий раз, когда Черчилль приезжал отдохнуть на французскую Ривьеру, он имел обыкновение обедать с Моэмом. На все настойчивые просьбы редакторов журналов, предлагавших огромный гонорар писателю и его другу за право освещения этих встреч, Моэм неизменно отвечал: «Ваше присутствие нежелательно».