Испанцев быстренько и повсеместно изничтожали, а когда в трюме обнаружили золото и серебро, всем, от капитана до простого матроса, стало решительно наплевать на дюжину беглецов, которых можно будет прикончить и позже.
Испанцам в свою очередь терять было уже нечего. Они были оглушены и деморализованы, ими никто не командовал, каждый дрался самостоятельно за свою жизнь, понимая, что пощады не будет.
«А что же случилось с кардиналом?» – вы вправе задать этот вопрос.
Отвечу: его разорвало на части при взрыве. Нижняя половина – ноги и часть туловища – была выброшена за борт и оказалась в конечном случае в зубах акул, которые, почувствовав поживу, начинали собираться в стаю, увеличивающуюся ежеминутно.
А вот вторая половина оставалась в каюте, среди обломков и хаоса, возникшего после взрыва.
Однако следует отметить, что свою роль в драме, разыгравшейся на просторах Карибского моря, он сыграл, вмешавшись в естественных ход событий самым неожиданным образом.
Поднявшись к себе в каюту минут за десять до взрыва, он выпроводил всех монахов вон, заявив, что ему необходимо поговорить напрямую с Господом. Удивления это не вызвало, подобные случаи происходили и ранее.
Конечно, говорить с Создателем кардинал даже и не думал, а вот использовать кое-какие свои таланты он твердо решил – слишком много было поставлено на карту, и лишний риск ему был вовсе не нужен.
Дон Хуан принадлежал к избранному кругу – владел Даром и силой высшего порядка: мог управлять стихиями, он многое мог.
Вызвать шквал и шторм было трудно, но можно, а если это поможет капитану выпутаться из ловушки, которую им подстроили, то он просто обязан был это сделать.
Таинство колдовства уже подходило к концу, остались буквально мгновения до его завершения, когда грохнул взрыв пороха и тело несчастного примаса буквально разорвало на две половинки – пороховой склад находился прямо под каютой кардинала.
Оставшиеся манипуляции тело проделало уже самостоятельно – на автомате, уже без участия сознания. Но все же что-то пошло не так, и то, что намеревался создать дон Хуан, уже не получилось. Вместо шквала получился свирепый, все уничтожающий ураган.
Пока команды обоих флейтов окаянствовали на испанском галеоне, на море происходили удивительные события.
Прямо по курсу движения всех трех судов, а они сейчас представляли единое целое, прямо из поверхности моря поднялась, увеличиваясь в размерах, белая стена воды. Ветер невероятной силы налетел внезапно и, казалось, ниоткуда. Вой урагана заглушал все звуки. Паруса на обоих флейтах порвало в клочья, мачты на сцепившихся кораблях выгнулись дугой и, не выдержав напора, треснули, с грохотом обрушившись на палубу, прямо на головы онемевших от ужаса людей, накрыв своим полотнищем всех, кто там находился. Потоки забортной воды обрушивались на людей, тщетно пытающихся выбраться из этой мешанины, смывали за борт и людей, и груз.