Затем отведя коней подальше от реки, они вернулись и, вооружившись заранее приготовленными метлами, тщательно убрали следы переправы, оставив берег речки в первозданном виде.
Турчинов лично проверил результаты и остался доволен.
– К коням бегом, шустрее, ребятки, – последовала команда негромким голосом, и отряд направился к месту, где их поджидали казаки, оставленные возле коней. Десяток бойцов с метлами тщательно замели вообще все следы.
– По коням! – и отряд размашистой рысью уходил в степь, ведомый Алексеем. Кошкарев был в арьергарде, строго следя за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся.
Спрятать коней в узком, глубоком, но достаточно длинном овраге и замаскироваться, выставить охранение и назначить секреты было делом привычным. Все было сделано быстро и без лишнего шума. От этого сейчас зависела их жизнь, а это, знаете ли, стимулирует.
Основная часть отряда отдыхала. Силы завтра понадобятся. Это все же лучше, чем таскать неповоротливые тяжелые орудия, улыбка скользила на губах бойцов при одной только мысли, что они избежали такой маеты, и сейчас можно подремать, растянувшись на теплой земле. Если погибнуть суждено, так это завтра, а сейчас спать. А воздух, какой воздух, домом пахнет, Доном, станицей.
Утром, по-быстрому помолившись и перекусив, Турчинов с Кошкаревым уползли в дальний секрет, с которого удобно было обозревать окрестности, оставаясь при этом совершенно незамеченными. Отряд остался под присмотром пятидесятника Понасенко – немолодого повидавшего жизнь казака, своим горбом выбившегося в начальство. При нем не побалуешь. Вмиг в ухо прилетит, потом всю неделю звенеть будет.
Татарский лагерь был как на ладони, да и Юрку Коляду можно было тоже увидеть, если чуток включить воображение.
Татары начали переправу. Ударила артиллерия. И била не переставая, пока крымчаки не захлебнулись в крови и ужасе происходящего.
– Отобьется? – взволнованный шепот Кошкарева справа от Алексея заставил его обернуться.
– Отобьется! Ты смотри подходы к пушкам.
– Смотрю. Там овражек. Можно незаметно выйти прямо на батарею.
– Рано! Сейчас они разделятся. Пойдут в обход высотки.
– Юрка может не удержаться, если с трех сторон ударят.
– С двух! Река фланги прикрывает, так что с двух, – Алексей внимательно наблюдал за происходящими в низине передвижениями татар.
Весь комизм ситуации заключался в том, что Качин-Гирей, по молодости и в силу своего характера, допускал одну ошибку за другой. Он, расположив свой шатер в пойме реки, в окружении своего воинства, не мог наблюдать за действиями русских, находящихся на высотке. А вот Турчинов, устроив секрет на террасе, в его тылу прекрасно видел и татар, и русских.