Споткнувшись о небольшие ступеньки, атаман грохнулся навзничь. Алексей, тяжело дыша и держа оружие в правой руке, осторожно приоткрыл дверь, готовый к любой неожиданности уже поверженного врага, которого он собирался взять в полон.
Взрыв грохотнул так, что начисто выжгло всю траву шагов за десять вокруг землянки, перевернуло ближайшую пушку и раскидало в сторону с полдюжины человек, не разбирая, кто чей.
На месте землянки чернела яма метра два в окружности и глубиной с метр. И ни одной живой души.
– Алеша! – Коляда рванулся к воронке, еще ничего толком не понимая.
Гибель Турчинова, да и Пашко так потрясла всех, что запорожцы перестали сопротивляться, и их сейчас, увязав веревками покрепче, пинками отогнали прочь.
Татары ушли. И возвращаться, похоже, не собирались. А вот Кучин оказался жив. Алексей, видно, решил полонить хана и хрястнул его со всего маху плоской частью клинка, погрузив в долгий и тревожный сон, который подоспевший Кошкарев и прервал.
– Алексей! Ты смотри, какого сокола я поймал! – Иван подъехал к воронке, сбрасывая хрипевшего хана на землю. – А что случилось? – чувствуя недоброе, Иван остановился у Коляды, стоящего на коленях у края воронки.
Сотник повернулся к нему, и по его лицу Кошкарев все понял.
Все, кто был рядом, молча сняли шапки. Тяжело терять друзей.
– Нужно поискать вокруг, может, найдем чего. Хоть похороним по-людски, – предложил один из казаков.
Будучи воином до мозга костей, Кошкарев понял, что на него, старшего воинского начальника, сейчас упала тяжелая ноша. И не время распускаться. Еще ничего не ясно и все может случиться. А потому он решил действовать, зная, что работа – это лучшее лекарство.
– Так, Юра, бери под команду своих и моих людей. Готовьте пушки к переправе. Повечеряем и завтра двинемся в путь. Понасенко, где тебя леший носит!
– Я тут! – пятидесятник выступил вперед.
– Организуй охранение, раздай провизию, татарский обоз тоже сюда. И быстро!
Получив четкие и ясные команды, офицеры приступили к их выполнению. Порядок был быстро наведен, и жизнь пришла в норму. Своих погибших, а их оказалось не более двух десятков, похоронили с почестями, как и подобает воинам.
Вскоре нашли и Турчинова.
– Здесь он! – раздался голос одного из казаков.
Иван бросился к казаку, стоящему на коленях. Увидел и содрогнулся: на земле лежала человеческая плоть, которую прикрывали небольшие клочки одежды, все остальное было сорвано взрывом, обожжено и не дымилось только потому, что было засыпано землей и песком. Лицо было все в крови, одна рука вывернута и неестественно загнута. Ноги обожжены, но, кажется, целы.