Анализ микрофлоры ребенка от рождения до двух с половиной лет прекрасно иллюстрирует развитие микрофлоры от младенчества до почти взрослого состояния. Исследование длилось более двух с половиной лет[31]. За это время у ребенка взяли более 60 анализов кала. Кроме того, велись подробные записи, фиксировавшие изменения в рационе и все события, связанные со здоровьем малыша. Наиболее радикальные изменения микрофлоры произошли с введением твердой пищи, в данном случае — зеленого гороха. Первый же опыт употребления растительных веществ привел к «взрыву» микробного разнообразия: в кишечнике ребенка неожиданно появились самые разные виды бактерий. Такое изменение микрофлоры было предсказуемо. Кишечные бактерии получили новый источник энергии, появились и стали размножаться новые виды. Однако удивляло, насколько быстро эти новые бактерии появились — всего за день после употребления гороха! Как будто «ясновидящая» микрофлора уже приготовилась к появлению новой пищи.
Даже во время исключительно грудного вскармливания микрофлора ребенка содержит, хоть и в небольших количествах, бактерии, наилучшим образом подходящие для твердой пищи. Как такое возможно? У микрофлоры есть осведомитель, ОГМ, специальная пища для микрофлоры, присутствующая в грудном молоке. Этим и питаются расщепляющие растения бактерии во время молочной диеты ребенка. Затем, когда появляется растительная пища, нужные бактерии уже готовы размножаться. Отлучение от груди — критический переходный период для микрофлоры. Поэтому логично вводить в детский рацион продукты, максимально полезные для здоровья микрофлоры.
Нашего первого ребенка мы переводили на твердую пищу так же, как это делают многие другие родители. Сначала добавляли горох, морковь, брокколи (в виде пюре, конечно же), затем фрукты. Такой порядок возник по следующим соображениям: если дети попробуют сначала фрукты, им не понравятся менее сладкие бобы и овощи. Также мы давали дочери зерновые каши (в том числе рисовую и овсянку), молочные продукты и мясо. Когда она немного подросла, попробовала «взрослую» еду. Мы не покупали специальное детское питание и избегали блюд из «детского» меню. Мы хотели, чтобы она привыкала к «настоящей» еде — например, к макаронам с сыром или куриным наггетсам. Во многих культурах первый прикорм ребенка — это еда взрослых, но в виде пюре. В Индии — рис с чечевицей и специями, на Ближнем Востоке — хумус, за полярным кругом — тюлений жир.
В три года у дочери начались запоры, настолько серьезные, что она плакала из-за болей при дефекации. Это заставило нас обратить внимание на то, чем мы ее кормим — то есть чем питаемся сами. Мы составили подробный список продуктов и с удивлением обнаружили: наш рацион довольно убог и беден пищевыми волокнами, хотя нам казалось, что он богат фруктами, овощами и цельными злаками. Мы жили будто на автопилоте, выбирая привычное: обработанные продукты, содержащие пшеничную муку, сыр и минимум овощей. Ажиотаж от новых родительских хлопот не отменял того, что значительную часть дня мы проводили на работе. К тому же по ночам мы не высыпались. Нам редко удавалось насладиться драгоценными часами с ребенком. Поэтому таким привлекательным казался совместный ужин: счастливое общение, улыбки. Мы любовались тем, как наша двухлетняя дочь уминает пасту под сырным соусом или кусок моцареллы на тортилье из пшеничной муки. Позже мы осознали, что выбирали все недорогое, что можно тут же приготовить, и многие решения принимали под влиянием голода и усталости. Мы хватались за то, что можно быстро поставить на стол и что придется по вкусу привередливому ребенку.