– Октябрь нам не подходит, – сказал Ковалев. – В октябре реки не замерзают.
– Ты прав, – кивнул Макар. – В октябре альфа Льва не видна. – Носком кроссовки он коснулся отдельной лунки. – Значит, второе затмение, которое мы видели на кургане, произошло четырнадцатого марта сто девяностого года до нашей эры.
– Весна в том году выдалась холодная.
– С чего это вдруг?
– Лед на реке выдержал тяжеловооруженных всадников. Зотов с уважением посмотрел на Виктора.
– Ну, их не так уж и много было, чтобы лед проломить, однако ты прав. – Макар пожал другу руку.
Я надела прозрачное платье,
Умастилась сандалом желтым –
Меня, такую прекрасную,
На кого ты покинуть хочешь?
Гатха Тхери Чапы. Тхригатха, 291–311
У веранды на скамейке сидел Спиридоныч.
– Что слышно? – спросил его Макар.
Старик пожевал губами, рассматривая свои толстые пальцы.
– Тай! – махнул он рукой. – Как в воду канула твоя Лизавета.
– А Володьку кто видел?
– Та де там. Я думаю… эт, можа, их того… засосало?
– Куда? – растерялся Зотов.
– Ну, туда. – Старик ткнул большим пальцем в небо.
– Точно. Засосало, – пробормотал Макар, проходя в веранду.
Спиридоныч уже строил собственные версии.
– Стой, Макарка.
– Чего еще?
– Там до тебя гости.
– Какие еще гости?
– Ну. – Федор Спиридоныч развел руками. – Сама пришла.
– Лиза? – спросил Виктор.
– Та какая Лиза!
– Ясно, – буркнул Зотов.
Виктор поспешил за другом, чтобы увидеть непонятных гостей.
За столом на кухне сидела Люба – темные волосы сложила в высокую прическу, обнажив шею и загорелые плечи. Платье с серо-белым причудливым рисунком облегало красивое тело. Виктор невольно сглотнул – под тонкой материей выступали крупные соски полной груди.
Ее карие очи в обрамлении пушистых ресниц с надеждой смотрели на Зотова, и Ковалев сразу почувствовал себя лишним. Однако горячее желание рассмотреть девушку удержало его. Виктор притворился непонятливым, а Макар не возражал.
– Чё надо? – недовольно произнес Зотов, едва удостоив гостью взгляда.
Теперь Виктор увидел ятаган друга, лежащий посреди стола. То ли Макар его оставил без присмотра, то ли Люба достала его… Ковалев запнулся у двери, чувствуя крупную разборку.
Зотов меж тем помыл руки.
– Чё молчишь? – спросил он, вытираясь. – Зачем пришла?
– Поговорить. – Голос Любы дрогнул. Откровенная неприязнь Макара смущала ее, но девушка сдерживалась, чтобы не убежать от стыда, не расплакаться от обиды.
– Об чем? – Зотов достал из холодильника миску с овощами, снял с крючка разделочную доску.
– О нас, – ответила девушка, набравшись смелости. – Я так больше не могу, Макар. Я устала от постоянного ожидания. Я не могу больше видеть ее рядом с тобой. Я… – подбородок Любы дрогнул, – знаю, что ты не охладел ко мне, что ты любишь… надеюсь, любишь меня.