Мужикам Гострой Могилы было все равно. Вождь всемирного пролетариата от них так же далек, как солнце, и, как солнце, он со своих высот иногда припекал их. Вот теперь напасть: мировому пролетариату и строителям социализма понадобилось золото. Вроде обещали деньги уничтожить, чтобы не допустить эксплуатации, золото выбросить, а поди ж ты – понадобилось.
– Потому мы должны все как один помочь советской власти! – орал агитатор, надрывая связки.
Как говорится, уря-уря! Только ведь пролетариату, будь он неладен, понадобилось золото помещика Шпаря, которое тот сокрыл в кургане Рытом. Вот вождь и направил в Гостру Могилу красноармейцев во главе с товарищем Гориматенко. А для разъяснения политического положения прислал агитатора да тачанку, запряженную двумя тощими клячами. Деревня казацкая, многие воевали на «белой» стороне, потому может статься всякая неприятность. Например, сокровище привлечет недобитков, и красным бойцам придется защищать село. Если они подымут свои трехлинейки. Красноармейцы выглядели не лучше запряженных в тачанку кляч: худые, оборванные, на ружьях вместо ремней – пеньковые веревки, такими же веревками подпоясаны. Всю кожу на прокорм пустили. Как сами живы – непонятно.
– Есть ли какие вопросы, граждане казаки? – обратился к селянам агитатор, вытирая рукой вспотевший лоб.
Мужики переглянулись. Кто покачал головой, кто махнул рукой. Выглядели они не лучше красноармейцев, только почище да поживее.
– А как же! – откликнулся коренастый мужик в фуражке красноармейца – на выгоревшем от времени околыше остался пятиконечный след. – Вы тута правильные слова сказали, гражданин агитатур. Все как один! Все – скока нас есть!
Селяне загомонили, заусмехались, но быстро смолкли, ожидая, что скажет местный балагур Спиридон Ляпунов.
– Эт правильно! – гнул свое он. – Тока одна незадача, – сдвинул фуражку на лоб и поскреб затылок. – Чё ж получается: я буду работать. Вот народ буит работать, а Илья Зотов прохлаждаться буит?
Агитатор растерянно оглянулся на комотряда товарища Гориматенко.
– Граждане казаки! – громко произнес тот, поднимаясь из-за стола, накрытого куском красной материи. Именно «граждане», чтобы помнили: каждого из них, как врага советской власти, Гориматенко может прямо здесь связать и отправить в подвал бывшего помещичьего дома, а ныне сельсовета. После справедливый суд селян, решение за который примет тот же Гориматенко – так как многие селяне еще несознательные и не разбираются в борьбе за их свободу, – приговорит контрреволюционеров к высшей справедливой мере наказания – расстрелу.