Теперь смерть пришла к Амаканге, но почему-то кружила за стенами дома вместо того, чтобы впиться в сердце. Потолок хибары придавил тело гордой сарматки вместе с душой.
В окошко тихо постучали. Варя, чуткая к малейшему шуму, пошевелилась под боком мужа.
– Илья, стучат, – прошептала она.
Илья Зотов словно ждал команды: выхватил из-под подушки наган, бесшумно прокрался к окну. Варвара вскочила следом. Подняла на руки спящего Федорку и забилась в угол хаты, подальше от окна – на случай, если начнут стрелять.
– Кто? – коротко спросил Зотов.
– Свои.
– Свои коней уводят, – недовольно пробурчал Илья, отпуская боек нагана. – Сейчас выйду.
– Спиридон приперся, – сказал он жене.
– Чего ему? – растерянно спросила Варя. – В глухую-то ночь нелегкая принесла.
– Ложись. Я скоро.
Илья вышел из дома под свет лунной четвертушки. Спиридон шагнул ему навстречу из тени хаты.
– Чего принесла нелегкая? – недовольно спросил Илья, здороваясь с ним за руку.
– Ведьма в селе, – горячо прошептал сельский балагур, оглядываясь, что тебе заговорщик. – Токи шо видел. Вот прям как тебя щас вижу.
– Тьху-т-ты! – Зотов принюхался. – И трезвый вроде.
– Та шо ж, я вру, получается? – обиделся Спиридон.
– Не ори, – прошипел Зотов. – Дитё спит.
– Обидно мне, сотник, шо ты старого товарища за брехуна считаешь.
Илья тяжело вздохнул: все равно ведь разбудил, черт полосатый!
– Де она?
– К хибаре Адамовны бегла, – заторопился Спиридон. – Уся босая, патлы по земле стелятся. Рубаха бела на ей.
– Ладно, – остановил его Илья. – Разберемся. Ща, тока штаны натяну.
* * *
Дарсата мчалась по спящему чужому миру на зов родного голоса, не замечая ничего вокруг. Залитый лунным светом мир казался ей серым, невзрачным, с черными кляксами теней. Сверчки зло дребезжали, нетопыри сновали над головой, жаждая вцепиться в развевающиеся волосы. А может, то и не сверчки вовсе? А может, не летучие мыши, но кровожадные неведомые твари проносятся в вышине? Дарсате не было до них никакого дела.
– Дарсата… Где ты, старшая?
Дарсата свернула к краю поселения, темные дома которого стояли немыми могильниками. На бегу она едва не сбила с ног мужика, пристроившегося у покосившегося плетня.
– Ведьма! – сдавленно выкрикнул тот, отшатнувшись.
Его голос показался жрице знакомым, будто она уже слышала его, но сейчас Дарсате было не до этого.
Голос сестры доносился из заброшенной лачуги, в свете луны похожей на могильный холм. Дарсата едва смогла найти вход, склонилась, касаясь руками земли. Здесь было темно. Лунный свет обозначил маленькое окошко, но вовсе не проникал внутрь дома.