— Я не знаю, играю ли я пьесу так, как того хотела ваша бабушка.
— Что вы имеете в виду?
— Я могу играть в другом темпе.
Он пожал плечами:
— Вы играли «Медитацию» из «Таис» в более медленном темпе, чем она, но это было так же красиво.
Талос заметил, как от смущения она слегка покраснела.
Он подался вперед и положил руки на бедра.
— Вам пора сыграть для меня, — сказал он.
Она побледнела и, казалось, сжалась в кресле. — Я обещал, что сегодня послушаю, как вы играете.
Она просияла:
— Я записала свою игру на магнитофон. Вы можете послушать.
Он приподнял голову и театрально вздохнул:
— Значит, на гала-вечеринке мы представим скрипачку, а потом включим магнитофонную запись.
Амалия нервно хихикнула.
Он смягчил тон, желая успокоить ее:
— Здесь только вы и я. Не имеет значения, сколько раз вы сфальшивите. Самое главное, чтобы сегодня вы сыграли для меня.
До вечеринки оставалось три недели и один день.
Вернувшись из Нью-Йорка, Талос хотел сразу же навестить Амалию, но сдержался. Он отправился во дворец, где поужинал со своими братьями. Оба брата были в отвратительном настроении и отказались отвечать на вопросы Талоса о том, что произошло. После ужина оба сразу ушли. Пожав плечами в ответ на их странное поведение, Талос пошел к дедушке и провел с ним пару часов, играя в шахматы, пока на деда не навалилась внезапная усталость.
Талос чувствовал, как уходит время. За четыре дня, что он провел в Нью-Йорке, его дед сильнее похудел и стал больше походить на тень.
Женщина напротив Талоса могла сделать последние дни его деда самыми приятными в жизни. Он наблюдал, как Амалия старается вернуть самообладание, и почувствовал, как у него кольнуло в груди, когда она заставила себя подняться на ноги и подойти к роялю, на который она положила скрипку.
Не глядя на Талоса, она вынула скрипку из футляра и стала настраивать ее. Стоя за роялем, словно тот защищал ее, она разложила ноты и прижала скрипку подбородком к плечу.
Потом она внезапно уставилась на Талоса:
— Я почти выучила пьесу. На Тала я буду играть без нот.
Она впервые озвучила свое намерение выступить на гала-вечеринке. Талос задавался вопросом, понимает ли Амалия, насколько увереннее она стала всего за девять дней пребывания на острове.
Он поднял руки и поморщился, молчаливо говоря, что ему все равно.
— Я буду играть без сопровождения, — произнесла она.
— Играйте же!
Она сглотнула и кивнула, а потом закрыла глаза.
Ее смычок коснулся струн, но играть она не начала.
Талос внимательно наблюдал за ней.
— Сделайте несколько глубоких вдохов, — приказал он, положив ногу на колено и убедившись, что говорит безобидным тоном.