— Ну вот, раз Миа уже здесь, мы можем отправиться сразу в библиотеку, как вы пожелали отец Тэон.
Монаха передёрнуло. Он взглянул на меня уничижительно сверху вниз.
— Следует ли из ваших слов, что ваша воспитанница тоже войдёт с нами в храм науки и будет присутствовать при наших беседах? — с оскорбительной иронией спросил доминиканец, буравя меня своими холодными чёрными безднами.
— Отец Тэон, в своём письме Его Святейшеству я дал согласие принять вас, уведомив, что наша встреча будет носить ознакомительный характер, и на ней будут присутствовать лица по моему усмотрению.
— Что?! — воскликнул доминиканец. — Женщина?! Этот сосуд греха, призванный всячески смущать мужчин, будет присутствовать при беседе учёных мужей и слушать?! Per mulierem culpa success! Вы должно быть шутите?
— Вовсе нет, — ответил мой отец, серьёзно глядя на монаха.
Отец Тэон опустил глаза и силой втянул воздух в свои лёгкие.
— Но зачем вам это нужно? Что может понять женщина из того, о чём мы будем с вами говорить? — не сдавался монах.
— Не без гордости могу ответить, что Миа — одна из образованнейших людей Европы, хоть и является женщиной. С ней занимались лучшие учителя, которых я мог отыскать. Она умеет читать и писать на латыни и греческом. Знает французский, испанский и немецкий языки. К тому же она прекрасно разбирается в теологии, арифметике, астрономии, риторике, геометрии и медицине. Поэтому она вполне способна понять всё, о чём бы мы с вами не говорили.
Чёрные раскосые глаза монаха потрясённо расширились.
— И для каких дьявольских целей вы обучили вашу воспитанницу таким наукам? Участь женщины — служить мужчине, заниматься хозяйством, рожать детей и молиться Всевышнему!
Оскорбительная речь монаха больно ударила по моему самолюбию.
— Я думаю, ваше мнение насчёт образования женщин несколько противоречат примерам жития некоторых великомучеников, — неожиданно для себя начала я. — Святая Екатерина Александрийская была мудрой и образованной женщиной, она изучала сочинения знаменитейших врачей, таких как Асклепий, Гиппократ и Гален. Кроме того она научилась ораторскому искусству и знала многие языки и наречия. Бросила вызов императору Максимилиану и его пятидесяти мудрецам и доказала в споре лживость язычества, — говорила я спокойным голосом, глядя в глаза молодого монаха. — Во сне ей явился Христос, подарил кольцо и назвал Своей Невестой. Неужели вы, отец Тэон, видите дальше и мудрее, чем сам Спаситель, избравший женщину своим орудием? Ведь разум есть проявление божественного в человеке… «Cogito, ergo Deus est» (я мыслю, значит, Бог существует).