– Шлемы сорок шесть штук, наплечники девять, один не парный, рукавицы кольчужные восемь пар, наручи четырнадцать пар, перчатки «пластина» четыре пары. За всё прошу двести два талера.
Но вот тут-то Дёссель должен был хоть что-то спросить, но Дёссель только рукой махну и писарь заскрипел пером.
Дальше всё шло так же. Кирасы и поножи, пики и алебарды, арбалет и болты, и подводы и лошади и всё остальное, включая провиант и фураж, не считались и не оценивались. Всё записывалось со слов Волкова, и цена ставилась та, которую он просил. Когда всё было записано, а случилось это быстро, Дёссель сказал:
– Это всё?
– Да,– отвечал кавалер.
– А я слышал, у вас были пушки?
– Они не продаются,– сказал Волков, он, честно говоря, немного волновался, ну не выходил у него из головы разговор с Наумом Коэном.
Он оставил себе и пушки и двенадцать аркебуз, и то и другое Сыч уже вёз к нему домой.
– Ну, что ж всё – так всё.– Сказал писарь чуть разочарованно. Он помолчал и добавил:
– Нам надо обсудить всякие мелочи, господин рыцарь, знаю хороший кабак тут рядом, кабатчик сам варит пиво, у него и получается.
– Так пройдёмте, узнаю, наконец, что такое доброе пиво Ланна, – вот теперь Волков понял, почему Дёссель соглашался на любую цену, что просил кавалер.
Они пришли в не самый частый кабак, что видел кавалер. Сели говорить, но и разговаривать им долго не пришлось:
– Наверное, вас удивил мой способ торговли,– говорил писарь, подтягивая к себе огромную глиняную кружку с пивом.
Волков тоже взял кружку, отпил и в правду хорошего пива, хотя кружка была и не очень чистой, и спросил недолго думая:
– Сколько, господин писарь?
– Сто серебряных монет, сто талеров нашего славного курфюрста. – Отвечал Дёссель улыбаясь.
– О! Вы не милосердны.– Отвечал кавалер.– Может вас устроят пятьдесят монет нашего славного курфюрста?
– Я с вами, кажется, не торговался,– напомнил старший писарь, улыбаясь неприятно.
– Да вы не торговались, – согласился Волков,– семьдесят монет.
– Накиньте ещё десять, и по рукам,– сказал Дёсель.
– Восемьдесят?– Кавалер помолчал, прикидывая прибыль, что получит он от такой славной торговли, и кивнул головой.– Хорошо!
– Ну, значит всё решено, и давайте выпьем, господин рыцарь.
– Давайте господин писарь.
Они выпили, и кавалер понял, почему всё платье господина старшего писаря в пятнах. А Дёссель тут же стряхнул капли пива с груди и пуза, вытер рот и подбородок, причмокнул противно и заговорил:
– Вы получите вексель на две тысячи сто семьдесят семь талеров.
Кавалер кивнул, он и не рассчитывал на такую сумму, он надеялся вместе с пушками взять три, а тут деньги сами плыли в руки.