– Вот как? – Канцлер помолчал.– Что ж, не посмею я задержать письмо брата архиепископа нашего, сегодня же сообщу о тебе его высокопреосвященству. Будь здесь завтра. С утра.
Приор протянул солдату руку, через стол, не вставая, что б тот не очень то гордился. Что б знал своё место. И солдат гремя мечом, полез чуть ли не на стол, что бы дотянуться губами до оловянного перстня на надушенной руке.
На том приём был сразу закончен, монахи просили посетителей к выходу, и расстроенные посетители покинули залу. После и сами монахи с мирянином ушли, и пришёл другой монах, худой и невысокий. Он безмолвно стоял, и ждал, пока приор размышлял, а приор надумал и заговорил:
– Человека сего доброго запомнил?
– Солдат, Яро Фолькоф, о коем нам писал аббат Деррингхофского монастыря.
– Да, он.
– Запомнил, монсеньор.
– Пусть за ним приглядят.
– Уже распорядился, монсеньор.
– И ещё к ужину пусть придёт Анхелика.
– Фрау Анхелика просила передать, что не дни свиданий ныне у неё.
– Ну, тогда найди кого-нибудь, только не из местных.
– Будет исполнено, монсеньор.
– И не из блудных. Из крестьянок пусть будет, и чтоб не жирная была.
– Жирных крестьянок ныне не много монсеньор.
До ужина было ещё много времени, но Роха уже ошивался у трактира, внутрь не шёл, трактирщик его бы выпер вон. Сидел на бочке рядом, выставив на улицу свою деревянную ногу. Грелся на солнце.
Они зашли в трактир, теперь трактирщик даже не морщился, принимая заказ. На Роху смотрел со лживой ласковостью.
– Ишь, подлец, брезгует,– скалился Скарафаджо, усаживаясь на лавку.
– Ты постирал одежду, может тебя, и не гнали бы,– заметил Волков, настроение у него было хорошее после аудиенции у канцлера.
– Ладно– ладно постираю, велю старухе своей, – обещал Роха, и предупредил,– я закажу пиво, только денег у меня нет.
– Заказывай всё что хочешь,– сказал солдат.
– Всё? И свинину? Окорок? Сто лет не ел окорока.– Не верил Скарафаджо.
– Окорок ему, и сыр, хороший сыр давай, и колбасу кровяную.
– Ту, в которой чеснока побольше,– уточнил Роха.
– И бобы с тушёной говядиной. И пива два кувшина.– Заказал Волков.
– Неужто всё сожрём? – Веселился, тряся бардой Скарафаджо.
– Ты думаешь, мне некого кормить кроме тебя?– Спросил Солдат.
– Помню-помню, у тебя и семья и холопы.
– Семьи у меня нет.
– А девка та красивая значит твоя…– Догадывался Скарафаджо.
– Значит…
– А малая? Худая в добром платье?
– Какая тебе разница,– Волков не хотел говорить на эту тему с ним.
– Да ни какой. Завидую просто. Всё у тебя есть, да! Ты молодец, Фолькоф, всегда был молодцом, всегда знал, где самый жир.