Что делать, женщин у нас втрое меньше чем мужчин. Не рождаются.
— Пришло время выбирать! — замогильно-торжественным голосом говорит Криворукий.
Вождь смотрит на него с плохо скрываемым раздражением, встает, разминая кости, и толкает долгую речь о том, что семья это ячейка общества и как важно сделать правильный выбор.
Чувствую, как по шее, из-под шлема, текут капельки пота.
— Потерпи, мой мотылек, — шепчет Ивэн почти неслышно, одними губами, — сейчас все закончится.
Анька, конечно, не слышит слов, но понимает, чуть-чуть улыбается.
— Назовите имя! — наконец требует вождь.
Первый говорит Ивэн, и он называет Аньку. Кто бы сомневался.
— Данка! — гордо говорит Яруш.
Я знаю, никто не осмелится больше назвать ее, никто не осмелится встать Ярушу поперек дороги. Он сын вождя, высокий, сильный, удачливый… чего же еще желать? Неужели Данка достанется ему? Он-то уверен в победе. Я украдкой, не удержавшись, смотрю на Данку, а она смеется. Смеется так, что меня бросает сначала в жар, потом в холод, и я понимаю — она не позволит Ярушу себя догнать.
— Данка! — говорю я, чувствую как голос дрожит.
Чувствую, как сердце гулко стучит в груди, ударяясь о ребра, пытаясь выскочить… как подкашиваются ноги. Как же я сейчас побегу? Посмешище. На что я надеюсь? Но от этого, произнесенного выбора, становится легче.
Долго, безумно долго тянется время, называют имена… целую вечность.
И вот наконец выбор завершен.
Первой бежит Анька. Все так же безумно стесняясь, сжавшись в комок, прижав руки к груди. Как только она перебирается через ручей, осторожно перескакивая с камня на камень, долго высматривая куда поставить тонкую ножку… с места срывается Ивэн. Кажется, он бы мог нагнать ее в три прыжка, но за ручьем замедляет бег. Все знают — догнать еще в поле не хорошо. Они почти идут — Анька впереди, он за ней. На границе, в прозрачных зарослях ракиты он протягивает руку и легко касается ее плеча. Анька останавливается, поворачивается, и прижимается к его груди. Ивэн заботливо укрывает ее плащом. Потом, взявшись за руки, они у ходят в лес, у них теперь весь день и вся ночь до утра, по праву.
Зависть больно колет сердце.
И тут… случайно! мой взгляд касается Данки. И снова обжигает огнем. Она глядит на меня так насмешливо… и вместе с тем удивленно, с интересом. Или мне кажется? Она ведь никогда не замечала, меня словно не было вовсе, а тут вдруг… Просто не ожидала такой дерзости? Как я мог покуситься на нее?
Следующей бежит Леська. Она срывается с места и летит, сломя голову, в один прыжок перемахнув узкий ручей, даже не заметив преграды. Ее тоже выбрали, не я, так другие… Леська — диво как хороша.