– Но это невозможно, – запинаясь, пробормотал он, – невозможно, в телексе говорилось, что в вертолете не выжил никто, невозможно, чтобы он был там пилотом.
– Да, но он был, он был, я уверена, я уверена в этом. О Карим, что мне делать? Пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, умоляю, помоги мнеееее! – По ее щекам струились слезы, и он обнял ее, стараясь успокоить. – Пожалуйста, не говори Мешангу, прошу, помоги мне, если мой Томми… я умру!
– Но Мешанг все равно об этом услышит! Он должен знать.
– Пожалуйста, помоги мне. Не может быть, чтобы ты ничего не мог сделать, не мо…
Дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошли Мешанг с Зарой.
– Шахразада, моя дорогая, Джари сказала, что у тебя был обморок, что случилось, ты в порядке? Карим, здравствуй, как поживаешь? – Мешанг замолчал, пораженный переменой во внешности Карима и его бледностью. – Что, ради всего святого, произошло?
В молчании Шахразада поднесла руку к губам, холодея от страха, что она опять все сейчас расскажет. Она видела, что Карим колеблется. Молчание сгущалось, потом она услышала, как он торопливо заговорил:
– У меня ужасные новости. Во-первых… во-первых, про моего… моего отца. Его расстреляли… расстреляли за… преступления против ислама…
– Это невозможно! – вырвалось у Мешанга. – Героя Дхофара? Это, должно быть, ошибка!
– Про его превосходительство Джареда Бакравана тоже говорили «невозможно», но он мертв, и отец убит, как и он, и есть еще новости, такие же плохие…
Шахразада беспомощно расплакалась, Зара обняла ее, и сердце Карима потянулось к ней, и он похоронил Валика, его жену и детей, предоставив другим принести эту весть.
– Иншаллах, – сказал он, ненавидя это оправдание, которое уже не мог принимать для тех святотатственных преступлений, которые люди совершали именем Бога – Бога, которого этим людям никогда не дано узнать.
Аятолла – истинный дар Аллаха. Нам нужно лишь следовать за ним, чтобы очистить ислам от этих гнусных богохульников, думал он. Аллах накажет их после смерти, а мы, живые, должны покарать их смертью.
– Мои новости все плохие, я под подозрением, как и большинство моих друзей, все военно-воздушные силы под судом. Я по глупости рассказал Шахразаде… Я хотел, чтобы ты знал, Мешанг, но я сделал глупость и рассказал ей, вот почему она… она упала в обморок. Пожалуйста, извините меня, мне жаль, но я не могу остаться, не могу, мне нужно… нужно возвращаться. Я просто хотел сказать вам про… Мне нужно было сказать кому-то…
КАБИНЕТ МАК-ИВЕРА. 22:20. Мак-Ивер был один в офисе на верхнем этаже, он сидел в скрипучем кресле, удобно забросив ноги на стол, и читал. Освещение было хорошим, и в кабинете тепло благодаря их собственному генератору. Телекс он включил, высокочастотную рацию тоже. Время стояло позднее, но смысла торопиться домой, где холодно, сыро и где нет Дженни, он пока не видел. Он поднял глаза. На лестнице снаружи послышались торопливые шаги. Стук в дверь прозвучал нервно.