Нет уж – пусть остаётся, как есть. Даром, что Софья Алексеевна на твоей стороне, но я такого допустить не могу. Вот, если только твои дворы… Хотя, почему только твои? Есть же и другие! Канатный, например… Ты, Джонатановна, кофий-то пей. А то, ишь, чего удумали! Один двор – одна подать. Ну и повинности, кои в кошель не положишь.
Вот так юный государь девятнадцати лет от роду задумался о движении денег в собственной стране. Быстро он взрослеет, что не может не радовать.
— Звал, твоё величество? — через дверь в комнату беззвучно проник старшой нынешней смены караула. Охотники вообще ногами не топают и не пыхтят при ходьбе.
— Сядь, Векша, — показал государь на лавку. — Дай сюда твою треуголку.
Получив требуемое Пётр принялся разглядывать металлическую бляху на левом "прищепе".
— Мелом начищаете? — спросил он чуть погодя.
— Тряпицей иной раз пыль сотрём, — развёл руками сермяжник. — Не темнеет она. И ржой не покрывается.
— Белый металл, на серебро блеском не похожий, — продолжил рассуждать царь. — Не темнеет, как будто золото. Что это? — перевёл он взгляд на мою реципиентку.
— Сталь, легированная не ведаю чем, — отмолвил я.
— Вязкая она, — кивнул Векша. — Точится плохо, но режущую кромку не держит. Из неё даже проволока тянется неохотно. Но на крючки одёжные и на пуговицы хороша. Только в нашей амуниции это применять нельзя, потому как блестит и демаскирует. Когда в поиск идём, прячем.
Государь между тем разглядывал русскую букву "С", вписанную в окружность. Она смотрелась отчётливо и выпукло.
— Хоть монету чекань, — невольно восхитился он. — Так почему ты это носишь?
— Оберег, твоё величество. Человек худой или зверь голодный как увидят, сразу понимают – не трогай, обойди стороной.
— Сам ты, Векша, вижу – человек грамотный, — продолжил беседу Пётр.
— Два класса прошёл, — кивнул зырянин. — О следующем в третий сяду, когда сысольский взвод вместо нашего заступит.
— А вот выучишься ты – кем станешь?
— Если осилю – шарманщиком. А потом на инженера стану учиться. Ну а дальше – на учёного, чтобы тайны природные описывать. Как раз детей в школу отведу.
— И что? Вы там в Котласе все такие пытливые?
— Разные мы, твоё величество. Охриму тайга снится, Барсуку – отцовская кузня. Соболёк любит сытно поесть и сладко поспать, а Копыл – баб потискать.
— А к шаманизму ты как относишься? — Пётр подозрительно прищурился.
— Так а чего к нему относиться? — удивился Векша. — В лесу или на реке хочешь, не хочешь, а к голосам духов прислушаешься.
— И бубен у тебя есть?
— Бубен это пляски театральные. Зверей распугать да на людей впечатление произвести. А вера суеты не терпит и на публике не демонстрируется.