Ордынский узел (Кузнецов) - страница 65

— Мда-а-а…

Лицо князя Михаила выражало такую скорбную муку, что посол поперхнулся, не закончив трели.

«Ох, и достаётся мужику», — подумалось боярину Роману, и он ощутил в себе даже нечто вроде сочувствия.

Великий князь, наконец, разомкнул уста:

— Спаси тебя Бог, Роман Кириллович, справедливо ты пеняешь. Да ведь и сам помысли: девку-то украли до твоего приезда. Что мы тебе сказать могли? Вот если бы поймали, тогда б и представили. А сейчас думать надо, как дальше быть нам?

— Дозволь мне сказать, — осторожно начал посол.

Князь кивнул.

— Сашка этот обещал за ответом вернуться…

— Поймать, и в железа! — докончил княжич Дмитрий.

— Хорошо если живым возьмете. А ну как мёртвым? Кто кроме него знает, где полонянка хоронится? Мне подумалось — может, отпустить с ним боровского князя.

— Как?!!

— И они сами приведут нас к татарочке!

Князь Михаил потёр руками виски, морща кожу на широком лепном лбу, и согласился:

— Пожалуй, другого ничего не придумаешь. Твердило, ты следом за ними пусти кого половчей. Пусть себя не обнаруживают раньше времени. Упустят орёликов — шкуру спущу. Э-э-э, Митя, перестань играть железкой… Положи на место, говорю!

Князь Корней выглядел совсем плохо. Бледное опухшее чело с огромным кровоподтёком слева, замотанная какой-то грязной тряпицей рука, которую Корней прижимал к груди, и всё время баюкал другой рукой. А больше всего мне не понравились его тоскливые потухшие глаза. Тверские мечники, звероподобно косясь, завели его в комнату вслед за шествовавшим спереди боярином Романом, и остановились посередине светёлки. Боярин, подозрительно оглядев помещение, мотнул ближнику головой в направлении кровати. Когда выяснилось, что ни под ней, ни за горкой подушек, ни за занавесью с двух сторон охватывавших боярское дубовое ложе никто не прячется, Роман Кириллович отпустил мечников.

— На дворе ждите, кликну как понадобитесь, — и, вальяжно раскинувшись на лавке, произнёс:

— Егорка, пойди, принеси хоть квасу, что ли… А ты, князь, давай присаживайся, поговорим.

— Ты кто будешь? — вяло спросил Корней, опускаясь на край лавки по другую сторону стола.

Боярин Роман, видимо, решил не обижаться на неучтивость колодника.

— Посол я московский, звать Романом Кирилловичем, из ростовских бояр Всесвятских. Не слыхал?

— Нет.

— Ну, ничего, ничего голубь… Послан князьями Юрием да Иваном Московскими ко князю Михаилу розыск произвести насчёт помершей княгини Агафьи.

— Ну?

— Не веришь, вижу. А вот приятель твой шустрый мне сразу поверил. Санька-мечник. Позавчера мы за этим столом угощались, он и открыл мне про вас всё! Молодцы, одно слово — молодцы! Так вляпаться — это не у каждого дури хватит. Сашка твой, может, и выкрутится, в лесу отсидится, а твои дела плохи совсем. Ладно я вовремя вмешался, кланялся вчера князю Михаилу о тебе…