100 великих научных открытий (Авторов) - страница 237

Между тем Ферма вывел еще одну теорему — Малую: если целое c не делится на простое p (простое число можно делить только на 1 или на само это число), то нужно возвести его в степень, отнять 1 — и деление пройдет как по маслу. Из данного утверждения ученый вывел интересное предположение: сумма единицы и числа 2 в двойной степени, состоящей из двойки в энной степени, представляет собой простое число.

Через 100 лет немецко-швейцарский математик Леонард Эйлер успешно доказал Малую теорему, а вот с вытекающей из нее гипотезой сложилось далеко не так гладко. Эйлер обнаружил, что при возведении числа 2 в степень 25 и прибавлении единицы получается десятизначное число, которое делится не только на себя или единицу, но и на 641. Увы, Большую теорему Эйлеру удалось доказать лишь для третьей и четвертой степеней, а его коллегам — французу Адриену Мари Лежандру и немцу Иоганну Дирихле — для пятой и седьмой соответственно.

Дошло до того, что в 1908 г. один известный немецкий ученый-предприниматель посулил в завещании круглую сумму тому человеку, которому хватит сообразительности доказать теорему целиком. Разумеется, как только щедрый немец ушел в мир иной, Академия наук, где он трудился, была завалена письмами: выполнить условия завещания пытались все кому не лень. Однако маститые академики всюду находили просчеты, и фермисты (такое прозвище заработали «фанаты» Ферма, помешанные на его теореме) не получали ничего, кроме шаблонной отписки: мол, здравствуйте, у вас на странице такой-то обнаружена ошибка такая-то. Тем временем «профессиональные» математики тоже не сидели сложа руки — доказывали теорему для сотой и 619-й степеней, но все равно универсальных доводов не находили.

В середине ХХ в. было сделано открытие, которое подтолкнуло ученых к разгадке Великой теоремы. Речь идет о предположении молодого японского математика Ютаки Таниямы о том, что любому эллипсу можно подобрать собственную четырехмерную симметричную кривую (так называемую модулярную форму), которая, как ее ни крути, как ни перекраивай, останется неизменной. Научный мир не принял данное заявление всерьез, ведь, несмотря на то, что Танияма наглядно, на чертежах продемонстрировал общность этих кривых, они казались всем существами из параллельных вселенных — плоской двумерной и непостижимо объемной четырехмерной.

В отчаянии Ютака покончил с собой, и на протяжении последующих 30 лет его гипотеза «ходила по рукам» в надежде, что кто-нибудь ее докажет. А потом немецкий математик Герхард Фрей обескуражил коллег категоричным утверждением: стоит только обосновать предположение Таниямы, как Большая теорема обоснуется автоматически, поскольку вытекает из первой гипотезы. Герхард даже подогнал формулу Великой теоремы под уравнение, описывающее кривую эллипса, но до конца собственное утверждение так и не доказал — за него это сделал американец Кен Рибет.