Волков — Дебольский специально глянул на него, чуть отклонившись в кресле, — кажется, даже не услышал ее слов. Он напряженно и влюбленно смотрел на щиколотки Зарайской, и лицо его приняло выражение какой-то сосредоточенной муки.
Дебольскому вдруг подумалось, что если он в свое время вот так же смотрел на Наташку в институте — то хорошо, что не видел и не запомнил себя со стороны.
— Это нормально, — продолжала Зарайская легко и раскованно разговаривая с небольшой аудиторией. Она свела и тут же развела перед собой пальцы рук, видимо, по привычке, начала раскачиваться на каблуках.
Носки ее туфель поднялись — тяжелая юбка колыхнулась. Дебольский сам почувствовал, что смотрит на это странное движение и не может оторвать от него глаз. Побалансировала несколько секунд на острых каблуках, не замечая того, опустилась, чуть приподнялась на мыски и снова поменяла. Будто на качелях.
Слова ее терялись в этом ритмичном движении. В нем было что-то гипнотически приковывающее взгляд.
— Я для вас — человек новый. Незнакомый. Вы для меня, по сути, тоже. Я пока еще не очень хорошо разобралась в специфике производства.
Дебольский с трудом оторвался от созерцания острых носков туфель и не удержал усмешки: он работал в фирме без малого десять лет и до сих пор понятия не имел, как производят всю ту пузырящеся-мыльную массу, которую они продавали.
— Но я стараюсь, — улыбнулась Зарайская. — На прошлой неделе, — на мгновение приобрела она серьезность. Хотя и серьезность ее была будто не совсем настоящая. Словно она на самом деле играла в тренера или в свою должность, или вообще в работу, — я ездила по регионам.
Легко, не глядя, оперлась о стол. Тут же присела на его край и поджала скрещенные в лодыжках ноги. Дебольский подумал, что тренер она никудышный. Никакой более или менее сносный профессионал не позволит себе такой раскованности при группе.
Зарайская же вроде бы ничего не замечала:
— Раз уж я пришла на точку, мне нужно знать ее функционал. Я изучаю торговых представителей, супервайзеров. Смотрю, как обстоят дела, что происходит, вообще, как люди работают. Я разрабатываю методики, и мне надо видеть точки провисания, — она легко качнулась, сидя на краю стола. Подалась плечами назад, откинув за спину длинные волосы. И в широкой жестикуляции подняла руки с ломкими пластичными запястьями.
Дебольский понял, что был не прав. Она еще ничего не сказала, но в аудитории висела тишина, даже Антон-сан и Попов внимательно слушали слова, в которых нечего было слушать. Может, ему вот так сесть при группе было и нельзя — Зарайской было можно.