На том спасибо!
– Мишка, ты извини, что прямиком к тебе. Мне ж и идти-то не к кому. Ни одной родной души, – сказал Шульгин с некоторой неловкостью.
– Да? – возмутился Говоров. – А как же мы?!
– Вот и поживу у тебя, – кивнул Шульгин. – За постой обязуюсь аккуратно платить.
За его спиной хлопнула дверь. К изумлению Шульгина, и без того оживленное, радостное лицо Говорова еще больше засияло.
«Люлька, наверное», – подумал Шульгин и обернулся.
Но это оказалась не дочь Михаила, а какая-то девушка с копной светлых, легких, буйных кудрей. Тоненькая, в красном платье.
«Маков цвет», – невесть почему подумал Шульгин.
– Я в магазин, Михаил Иванович, – сказала девушка, и Говоров ласково кивнул. – Здравствуйте, – бросила она Шульгину, проходя мимо и вскинув на него ясные серые глаза.
– Здравствуйте, – ответил он, вдруг охрипнув. – Я Шульгин. Извините за внешний вид… – Ему в самом деле было невыносимо стыдно, что эта ясноглазая красивая девушка видит его таким… грязным, унизительно грязным. – Только что со строгого…
– Здравствуйте! – снова воскликнула она, подавая ему руку и сияя такой улыбкой, словно встретила самого дорогого человека. Ямочки расцвели на щеках. – А я Тася. Мы ж вам передачи носили! Я ужасно за вас рада. Я скоро приду.
Шульгин вдруг понял, что не хочет отпускать ее руку. Но пришлось, черт подери! Пришлось!
– Ох, какая… – пробормотал Шульгин.
– Вот! – с непонятной гордостью заявил Говоров, однако тут же уставился на замершего друга: – Эй, Дементий! Пойдем-ка! Водки выпьем! Ну, с возвращением!
– Красивая… – как во сне, пробормотал Шульгин, подчиняясь его властной руке. Наконец очнулся: – Водочки – это хорошо!
* * *
Этого мгновения Лиля ждала каждый день, а сегодня с самого утра не находила себе места. И, едва услышав гудок у калитки, ринулась по лестнице с криком:
– Ура! Мама! Мамочка приехала!
Пронеслась мимо дверей кухни, успев крикнуть:
– Тася, Варвара! Мамочка приехала! Ура!
Тася, лепившая пирожки, так и застыла у кухонного стола.
Она, конечно, знала, что сегодня возвращается Маргарита. Уговаривала себя, что надо держаться, надо просто держаться, стиснув зубы. Но этот крик дочери, в котором было столько радости… Он ранил ее в самое сердце.
Варвара, месившая тесто, исподтишка покосилась на Тасю и опустила глаза.
Ну и заварилась каша, ну и заварилась…
А Лиля мчалась к машине. Говоров открыл дверцу – вышла Маргарита, как всегда, необычайно красивая и улыбчивая.
– Мамочка! – бросилась к ней Лиля. – Я по тебе очень скучала!
Маргарита засмеялась, обнимая ее, и вдруг замерла, услышав чей-то тяжелый, надрывный кашель.