– Пять, вы сказали?
– Так точно! «Пересвет», «Победа», «Ослябя», «Полтава» и «Николай». Адмирал Насиба вышел им навстречу на «Фудзи» и погиб. Затем они зашли в бухту и расстреляли крейсера и обездвиженную «Ясиму». Затем подорвали минами «Чин-Иен». После этого они высадились на берег и уничтожили батареи. Захватили все транспорты, оказавшиеся на рейде, а все, что не смогли забрать, подорвали или сожгли.
– Когда они ушли?
– Вчера, господин адмирал. Они не стали задерживаться здесь ни одной лишней минуты. Только захватили все, что можно было вывезти, и уничтожили то, что вывезти не получалось.
– Они понесли потери?
– Я не все видел, но один из их броненосцев, кажется «Пересвет», сильно поврежден и имел сильный дифферент на нос. Кроме того, на «Николае» бушевал пожар, но его скоро потушили.
– Это все?
– Все, что я видел.
– Как вам удалось сохранить ваш корабль?
– Мы подняли флаг с красным крестом, и русские не открывали по нам огня.
– А остальные суда?
– Некоторые успели уничтожить их команды. Другие достались противнику.
– И много им досталось?
– Четыре транспорта, буксир и плавкран. Вероятно, они могли бы увести больше, но не стали возиться с подъемом затопленных кораблей. Они торопились снять уцелевшие пушки с «Ясимы».
– Они еще и пушки снимали?
– Да, господин адмирал, а еще снаряды. Я сам видел, как они перегружали их с «Ясимы» на «Ямагучи-мару».
– «Ясимы»? – недоверчиво переспросил Того, удивлению которого не было предела. – Но как?
– Нашим плавкраном.
– Проклятие!
– А еще они пытались снять орудия главного калибра, а когда у них ничего не вышло, подорвали погреба.
Караван с захваченным на Эллиотах имуществом неторопливо брел вдоль берегов Квантуна. Адмирал Иессен нервничая, расхаживал по мостику, поминутно прикладываясь к биноклю. Великий князь, напротив, пребывал в самом благодушном настроении и занимался приблизительным подсчетом захваченного имущества. В числе самых ценных лично для него трофеев были два новейших дальномера «Барра и Струда», захваченных посланными им людьми на «Фудзи». Один из них, правда, был серьезно поврежден, зато другой совершенно целехонек. На «Ослябе» до сих пор был всего один дальномер, и тот предыдущей модели, так что Алеша сразу решил, что никому их по доброй воле не отдаст. Более того, памятуя, как с «Боярина» в ту пору, когда он им командовал, забрали пушку Норденфельда, снятую с японского брандера, он просто не стал включать дальномеры в список трофеев. Помимо этого с «Фудзи» сняли три уцелевших шестидюймовки и четыре семидесятишестимиллиметровых орудия и довольно много снарядов к ним. Как обычно бывает в таких делах, не обошлось без эксцессов. Посылая своих людей на вражеский броненосец, великий князь приказал обязательно добыть хотя бы несколько японских снарядов главного калибра, чтобы иметь возможность сравнить их с русскими. Руководивший этими работами лейтенант Колокольцов подошел к делу со свойственной ему ответственностью. Закончив демонтаж орудий на верхней палубе и ожидая плавкран, он принялся обследовать орудийные установки главного калибра. Увы, после взрыва погребов от них мало что осталось, и лейтенант принялся ожидать транспорта, для того чтобы перегрузить пушки. Занятый этими делами, он совершенно упустил из виду нескольких своих подчиненных. Оставшиеся без руководства нижние чины немедля принялись обыскивать вражеский броненосец на предмет поиска трофеев, и вскоре обнаружили буфет. Содержимое последнего не слишком поразило бы воображение русских офицеров, но вот простые матросы, найдя пару ящиков дрянного японского коньяка, пришли в полный восторг. И хотя среди них нашлись умные головы, предложившие переправить находку на «Ослябю» и припрятать ее там до лучших времен, пара паршивых овец все же нашлась. Украв у своих же товарищей пару бутылок и немедля употребив их содержимое, они в таком состоянии попались на глаза Колокольцову. Мгновенно пришедший в ярость лейтенант тут же устроил расследование и, обнаружив контрабанду, немедленно отправил виновных в один из чудом уцелевших погребов среднего калибра поднимать снаряды с помощью ручной подачи. Так что когда плавкран все же подошел, на палубе громоздился целый штабель тяжеленных снарядов, а все виновные и невиновные истекали потом.