— Спасибо тебе за любовь.
После этих слов горечь накрыла её отрезвляющей волной. Благородный господин смотрит на неё, как на развлечение, глоток свободы перед свадьбой! Примерно так же в родном мире тысячи тысяч парней проводят мальчишники.
— Раздевайся! — весело приказал Клод, Алиса вздрогнула и набычилась: ранее он предлагал быть пажом, проигрывателем, а теперь она удостоилась чести стать стриптизёршей?! А господин подмигнул: — Искупаемся.
Алиса оттолкнула его:
— Мечтай!
Господин, ничуть не расстроившись, принялся расстёгивать пуговицы на камзоле:
— Ты как хочешь, а я искупаюсь! Когда ещё удастся выбраться из Белого замка без сопровождающих и стражи?
— Где-то я уже это слышала, — покраснев, буркнула Алиса.
Она хотела отвернуться, но тело не слушалось, а взгляд, казалось, приклеился к обнажённой груди господина. Тот уже снял рубашку и, поигрывая мощной мускулатурой рук, расстёгивал ремень брюк. Словно пригвождённая к месту, Алиса смотрела, как он наклоняется, стягивая высокие сапоги, как перекатываются под кожей бугры мышц, как скользят по обнажённым плечам шелковистые волосы. Сглотнув образовавшийся комок в горле, заметила, что Клод понимается, и резко отвернулась, делая вид, что ей гораздо интереснее, как скачет вокруг седельной сумки серая пичуга.
— В сумке есть немного еды, — проговорил Клод и, хитро ухмыляясь, добавил: — А ещё южное вино, которое тебе так понравилось…
Алиса, не отрывая от птицы взгляда, молча кивнула, а Клод, оставшись в одних подштанниках, вскочил на Твэла и повёл его к реке. Искоса наблюдая за тем, как изящно господин покачивается на жеребце, как прохладные волны лижут его упругие бёдра, как брызги оседают сверкающими в лучах уходящего солнца каплями на белоснежной коже, Алиса невольно задрожала. Он прекрасен! Прижав руки к груди, прошептала:
— Может, утопить его? — И хищно улыбнулась: — Пусть же не достаётся никому!
Стало чуточку легче: всё-таки злодейкой жить проще. Алиса всё больше проникалась сочувствием к Тёмной госпоже. Смотреть на этого совершенного мужчину и видеть в его взгляде лишь ненависть — так ещё пытка! А если ещё и ждать «совершеннолетия» по-драконьи и готовиться стать жертвой, то картинка вырисовывается совсем уж мрачная, сплошной стресс! Как правило, боль другим причиняют те, кому больно настолько, что становится нестерпимо… затмевает разум. Страдания других дают иллюзию справедливости и силы смириться с собственной участью.
Алиса, с трудом оторвавшись от любования прекрасным телом Клода, присела рядом с седельной сумкой, пичуга испуганно отскочила в сторону, но не улетала, буравя человека настороженным взглядом. Чёрная бусина круглого глаза влажно поблёскивала. Алиса вытащила из сумки кусок хлеба и, оторвав кусочек, бросила птице. Та встрепенулась, недоверчиво покрутила острой головой, клюнула угощение и, подхватив кусок, стремительно исчезла в небе.