— А тебе идет! — улыбался Костя. — Так ты еще привлекательнее! К тому же нынче модно быть лысой!
В ее распахнутое окно доносился запах цитрусовых, птицы пели бесконечные призывные гимны, и Полина мечтала о том, как она выйдет из больницы, и Костя будет водить над ней руками, поднося их все ближе, ближе, ближе… При мысли об этом ее бросало в жар.
Вскоре цитрусовые отцвели, из больницы Полину перевели в профилакторий, и теперь они с Костей подолгу бродили по парку, вдыхая дурманящий запах магнолий и жасмина.
— Верь, — говорил он ей. — Эта болезнь дана тебе во благо.
— В чем же ты видишь благо? — с замиранием сердца спрашивала она.
— Ну, например, в том, что ты приехала сюда, — отвечал он. «И в том, что мы встретились с тобой», — думала она. Она готова была отдать голову на отсечение, что Костя думает о том же. Думает, но не осмеливается признаться.
— Тебе надо полюбить! — вдруг сказал он. — Любовь излечивает самые тяжелые заболевания. Как у тебя с любовью? — заглянул он ей в глаза.
— В каком смысле «как»? — растерялась она.
— Ну, ты испытываешь это чувство?
— Ты и сам все знаешь, — провела она ладонью по его руке. И опять потекли дни за днями, потекли, словно бы ничего и не изменилось. Разве что дни становились все жарче и жарче, и, когда пересохшим ртом Полина ловила горячее Костино дыхание, какие только сцены не подбрасывало ей разгулявшееся воображение!
В один из таких одуряюще жарких июньских дней врач спросил Полину:
— У вас есть близкие кровные родственники?
— Есть. Брат, — ответила она.
— Мы должны проверить его клетки, — заявил врач, — и, если они нам подойдут, мы предложим вам пересадку костного мозга.
— Это опасно? — спросила она.
— Для него нет, а для вас может быть опасно, но это ваш единственный шанс.
Полина тут же набрала Димин номер телефона и, слово в слово передав ему весь разговор, услышала: — Полиночка, если для тебя это опасно, я предпочел бы не делать этого.
— Но врачи говорят, это мой единственный шанс! — взвыла Полина.
— Твой единственный шанс Костя! — отрезал Дима. — Он потрясающий экстрасенс.
— Костя? — вздрогнула Полина. — Я даже не упоминала о нем! Как ты узнал?
— Еще бы мне не знать! — усмехнулся Дима. — Я ведь уже три месяца…, — вдруг запнулся он.
— Три месяца? — напряглась Полина. — Три месяца что? Ну, говори же!
— Три месяца оплачиваю его визиты, — раздалось в ответ.
…И все же, будем надеяться, Полина выживет, тем более что израильская медицина и мертвых поднять готова.
А волосы у нее отрастут, непременно отрастут, не пройдет и полгода.