В Харькове Жора работал фотографом, в Хайфе же пробавлялся случайными заработками, хотя искусство любил и ценил по-прежнему. С Моше его познакомили как фотографа с фотографом.
Моше проживал наследство, оставленное ему бабушкой, и фотографией занимался просто от скуки.
Представив Жоре свои шедевры, Моше пригласил его к столу и после нескольких глотков вина вдруг загрустил и стал жаловаться на депрессию и склонность к самоубийству, упомянув, что вот уже тридцать пять лет посещает психолога, которым очень и очень доволен.
— Довольны? — возмутился Жора. Тридцать пять лет ходите к психологу и при этом жалуетесь на депрессию?!
— Во всяком случае, после беседы с ним несколько дней хорошего настроения мне обеспечены, — растерялся Моше.
— Несколько дней? — хрустнул яблоком Жора. — Всего-то?
— А что, вы можете предложить мне что-то лучшее? — опрокинул в себя рюмку Моше.
— У меня, — воскликнул Жора, — мощное энергетическое поле, и я готов взяться за ваше лечение.
— Что ж, давайте попробуем, — заинтересовался Моше.
Надо сказать, Жора не сомневался, что владеет потрясающими силами и в состоянии вылечить всех от всего. К тому же Жора верил, что может мысленно обратиться к любому когда-либо жившему на земле пророку или мудрецу и тот выдаст ему рекомендации на все случаи жизни.
И Жора тут же обучил Моше своему искусству, предупредив, однако, что этим можно заниматься только в его, Жорином, присутствии.
На первом же сеансе они вызвали рабби Акиву.
— Что он вам говорит? — полюбопытствовал Жора.
— Он укоряет меня, — вышел из глубокого транса Моше, — что я дожил до 56 лет и у меня никогда не было постоянной женщины.
— Неужели? — удивился Жора.
— Увы, — потупился Моше, — всю жизнь я заказываю себе девочек на дом.
— Что ж, Акива прав, — заметил Жора. — Лучше быть с женщиной, которая любит вас, а не отдается вам за деньги.
— Но ведь проститутки как кошечки, — вздохнул Моше. — И ласковые, и всегда поймут тебя, посочувствуют.
— И обычная, нормальная женщина поймет тебя и посочувствует, — усмехнулся Жора. — Но все же поменьше делитесь с ней вашей депрессией и склонностью к самоубийству. И пусть рабби Акива посоветует вам, какой именно женщиной вам следует заняться, — добавил он.
И Моше опять вызвал рабби Акиву, и Акива назвал ему имя Далии.
С Далией Моше был дружен уже много лет, но ему как-то не приходило в голову вдруг начать ухаживать за ней.
На следующий вечер в ослепительно ярком белом костюме и в кричащей малиновой рубашке с золотыми запонками Моше повел Далию в ресторан и наутро похвастался Жоре, что Далия с готовностью откликнулась на его призыв.