Реакция мужа была и вовсе неожиданной. Он даже развеселился и сообщил, что когда у кого-то из его знакомых или незнакомых обнаружили два сердца, тот продал свой труп в анатомический театр и тем самым обеспечил себя до конца жизни.
Идея показалась Люсе заманчивой, но продавать свой труп в бывшем Союзе, где деньги давно уже обесценились, она не хотела, тем более что совсем неизвестно было, где найти на этот труп покупателя.
Люсина мама жила в Америке, и Люся, убедительно доказав, что претерпела и претерпевает от властей, уже с год как оформила себе статус беженца, хотя уезжать отнюдь не торопилась, а, может, и вовсе не собиралась.
Но теперь, когда вдруг обнаружилось, что она в некотором роде уникум, Люся надумала эмигрировать, за доллары продать свой труп и уже с деньгами преспокойно себе вернуться к мужу.
Муж не только не возражал, но горячо одобрил ее решение.
Люся тут же написала маме, чтобы она там, в своей Америке, навела справки, и мамин ответ не заставил себя долго ждать.
Мама объясняла, что узнать, как, что и почем не может, что вот, если она, Люся, уже в Америке попадет на обследование и ею настолько заинтересуются, что предложат купить ее труп, тогда, конечно, другое дело. Навязываться же к людям с трупом из Союза ей как-то неудобно и даже стыдно.
Ситуация, к тому же, осложнилась тем, что Люсина уникальность оказалась под вопросом. Дело в том, что подруга, с которой Люся поделилась своим секретом, сразила ее наповал: «Подумаешь! У меня их тоже две!» И хотя подруга, скорее всего, брякнула это просто из зависти, Люся приехала в Америку, тщательно подготовленная к встрече с соперницами и к жесткой, изнурительной конкурентной борьбе.
Не буду утомлять читателя рассказами о том, в какой шок повергли нашу соотечественницу американские супермаркеты и небоскребы, и, поскольку мне об этом ровно ничего не известно, перейду лучше сразу к делу.
Разумеется, Люсю, как и других беженцев, послали к терапевту, и тот поинтересовался, есть ли у нее жалобы.
— Есть! — загадочно улыбнулась Люся. — У меня две матки.
— Причем тут это? — отмахнулся терапевт. — На что жалуетесь конкретно?
Такого убийственного равнодушия Люся никак не ожидала, тем более что ни на что конкретно давно уже не жаловалась.
«Неужели меня опередили?» — встревожилась она и не пожалела красок на описание своих неприятностей.
Ее тут же послали к гинекологу, и тот, проверив ее на всей той же японской аппаратуре, нанес ей «удар под дых», от которого бедняжка так и не оправилась.
— Матка у вас одна, но если вам с ней хлопотно, мы можем избавить вас от нее.