На миг она замерла в его руках, прижалась, но тут же с силой оттолкнула:
– Миша, пусти!
Шульгин отпрянул за дверь.
Ему хотелось броситься на Говорова с кулаками – да и следовало бы поступить именно так! – но сердце вдруг так засбоило, в виски так ударило, что Дементий Харитонович понял: еще шаг – и рухнет без сознания к ногам друга-предателя и жены, которая его только жалеет, каждый день, каждый час их жизни унижая его этой жалостью.
– А когда он тебя целует, у тебя сердце так же выскакивает, как сейчас? – донесся до него хриплый от страсти голос Говорова.
Неловко зажимая под мышкой палку и букет, прислонившись к стене, Шульгин выхватил из кармана пузырек с таблетками, заглотил почти горсть – привычно, без всякой воды.
– Дяденька, вам плохо? – остановилась рядом какая-то толстушка с белыми капроновыми бантами в туго-натуго заплетенных косенках и в красном галстуке.
Он молча качнул головой и отдал ей букет. Девчонка смотрела на хризантемы так, будто никогда в жизни их не видела. А может, и не видела, кто ее знает…
Пролепетала: «Спасибо!» – и улетела по коридору, ног небось не чуя от радости.
Шульгин тоже не чуял под собой ног. Только… только по другой причине. И все же он заставил себя сделать шаг, потом еще – и вошел наконец в кабинет.
Скрип двери заглушил последние слова Михаила:
– Ну ответь мне!
Тася стояла полуотвернувшись, и ни муж, ни Говоров так и не узнали, что она ответила бы.
А может, и ничего…
Тася и Говоров вздрогнули и уставились на Шульгина. Вид у обоих был не виноватый, что было бы, пожалуй, вполне естественно, а недоумевающий. Словно оба хотели спросить у Шульгина: «А кто вы такой и чего вам здесь надо?!»
– Я вам не помешал? – с самым простецким видом спросил Шульгин, на всякий случай цепляясь за дверь, как за последнюю опору.
Тася, резко покраснев, поправила волосы, принялась снимать фартучек.
Говоров смотрел исподлобья, угрюмо.
Шульгин наконец отпустил дверь, встал у порога, налегая всем телом на палку, и сказал:
– Я вижу, Миха, протоптал ты дорожку в Дом пионеров! Я думал, ты вышел из этого возраста.
Говоров передернулся, но ничего не ответил.
Тася вскинула испуганные глаза:
– Дементий, ты слышал наш разговор?
Он помолчал, потом ехидно усмехнулся:
– А что, было что-то интересное?
– Нет, – качнула головой Тася и, бросив предостерегающий взгляд на Говорова, попросила мужа: – Поехали домой. Поехали!
Схватила с вешалки плащик и выскочила в коридор.
Шульгин остался стоять, где стоял, поглядывая исподлобья на Говорова и прикидывая, далеко ли ушла Тася и услышит ли, если муж даст в морду своему лучшему другу.