Немецкий мы выучим только за то,
Что им разговаривал Мудрый!
Поработится гений? Поработился Радзинский, Сванидзе, Млечин… Окровавленное злодейство будет лизать руки? Уже лизали и Грачев, и тот же Чубайс, и готовы приползти еще неизвестные из Росгвардии.
Но пушкинский Барон понимал и признавал еще вот что:
Да! Если бы все слезы, пот и кровь,
Пролитые за все, что здесь хранится,
Из недр земных все выступили вдруг,
То был бы вновь потоп — я захлебнулся б
В моих подвалах верных…
Такого потопа боятся и те, о ком ты говоришь, Александр. Вот почему, надеясь хотя бы на отсрочку, они не перестают лгать о своих же отцах, клеветать на своих же матерей, проживших жизнь под красным знаменем, с серпом и молотом в руках, с красной звездой в сердце.
Александр Бобров, человек осведомленный и опытный, опубликовал в «Советской России» статью «Подарок или передышка?» Речь идет о кадровой политике в стране, в частности о замене Дмитрия Ливанова на должности министра образования Ольгой Васильевой. Для начала автор напомнил, что имя Хельга, которое, говорит, то же самое, что Ольга, означает «великая». Видимо, такой непрямой намек, что на министерский престол взошла Ольга Великая? Восторженно приветствует Ольгу-Хельгу и газета «Завтра»: она-де окончила несколько факультетов, издала свыше двухсот научных работ по истории, имеет звание доктора наук, как-то разок даже сослалась на Сталина… Прекрасно!
Но меня смущает вот что. За все время после контрреволюции 1991–1993 годов на всех ступенях власти не было, за исключением Ельцина, ни одной личности, ни одного характера, ни одной фигуры. Мадам Васильевой, когда весь этот русофобско-антисоветский бардак начался, шел уже четвертый десяток, возможно, уже напечатала половину своих научных работ и была доктором наук. И почему же о ней никто ничего не слышал? Кто может назвать хоть одну ее работу? Уж не говорю о каком-то мужественном протесте против руководимого кошмара, хотя бы против превращения Академии наук в клуб по интересам, но просто имя ее не было никому известно.
Однако при всем при этом она успешно делала карьеру и последние лет пять занимала важную должность в Администрации президента, т. е. работала под руководством тоже только что освобожденного от высокой должности Сергея Иванова. Он, думаю, запомнится даже не тем, что был против возвращения Крыма — много либералов тоже протестовали, — а только тем, что 16 июля сего года в Ленинграде помогал министру культуры Мединскому приколачивать доску в память Маннергейма. (Кстати, дощечку сию через два дня залили красной краской — цвета крови ленинградцев, пролитой покойным героем Иванова-Мединского. И десять дней она висела в таком достойном ее виде. Потом отмыли. Но опять залили той же краской, и этому не помешала стоявшая рядом стража.)