* * *
— Ты пропадаешь куда-то, как отгораживаешься.
Иван сидит на кровати, поверх одеяла, Татьяна, сжавшаяся, — в углу у стены.
Татьяна смотрит на него с глубоко упрятанной грустью, но голос спокоен и, пожалуй, раздражительно ласков.
— Вся я тут, Ваня, вся.
— Тут, да еще где-то. Все время при себе что-то удерживаешь. А у меня сердце рвется, понять не могу — что? Что делать, Таня?!
Татьяна тянется к нему, гладит по голове, как Вовку.
* * *
Иван, в брезентовой робе, в монтажной каске и подпоясанный монтажным поясом, пробирается по стальным тросам к перевернутой букве. Страховочная цепь прищелкнута к верхнему тросу. Пробирается Иван довольно споро и уверенно — чувствуется, что он был лэповцем. На вершине скалы, под сосной, стоит Виктор, которого Иван взял в помощники. У Виктора на плече моток тонкого, гибкого троса. Он тоже в монтажном поясе. Вбивает в сосну кованое кольцо, к нему можно будет цепляться страховочным карабином.
Иван, осторожно перекидывая цепь, обходит букву «П». Виктор, прикрепившись к сосне, заглядывает в пропасть — не терпится поговорить с Иваном.
— Ни к чему ты все это затеял.
— Так что, мне возвращаться или маленько подождешь? — Иван проверяет прочность крепежных хомутов, на которых висит перевернутая буква.
— Вань, ты ведь врал, что с Таборовым на спор. Я сейчас только понял, что врешь.
— Какой догадливый! — Иван достает из кармана новые хомутики, еще и ими сцепляет букву с тросом. — Как это ты дошел? — Иван перебрасывает страховочный карабин на нижний трос, подводит тросик с магнитным крючком под нижнюю округлость перевернутой буквы.
— Афоня не такой дурак, чтоб чужой жизнью рисковать. Это я понял, когда ты паучком по проволоке полз.
Иван дергает тросик, понимает, что крюк, хоть и магнитный, сорвется.
Мешкает, размышляя.
— Значит, тебе правду подавай? — спрашивает у Виктора.
— Но! И без прикрас! Иначе драпану от греха подальше.
Иван примеряется, сможет ли он дотянуться до нижней округлости. Страховочная цепь коротка, не пускает. Виктор предупреждает:
— Вань, не вздумай без цепи лезть! Пожалей мое слабое сердце.
— Ладно, ладно. — Иван опять мешкает, привязывает к тросику веревку с болтом. — Держи! — бросает конец с болтом Виктору.
Тот хватает веревку и выбирает тросик.
— Витя, поверь. Не мог смотреть на эту букву. Как гляну, так что-то по сердцу скребет. Непорядок. И вот мы здесь.
— Врешь! — Виктор выбрал слабину, подергивает туго натянутый тросик, но поднимать букву не торопится. — Я догадливый. — Он пробует насвистывать мотив давнего танго: «Татьяна, помнишь дни золотые…», но мотив не поддается. Тогда Виктор орет, перевирая слова: — «Видишь ли меня, моя Татьяна!..».