— Адам… — обратилась к нему Белль.
— Убирайся. И никогда больше сюда не приходи.
— Извини.
— Зачем мне твои извинения? Решила, что я добиваюсь твоей жалости? Людей не возвращают из мира мертвых, так что не сотрясай воздух понапрасну. Ничего уже не исправить. Ничего! — Адам схватил еще один фужер и запустил им в стену.
От грохота Белль подпрыгнула на месте.
Он буквально подпрыгнул к ней и больно схватил за руку.
— Убирайся, пока я не сделал то, о чем мы оба пожалеем.
Затем он освободил ее, и девушка попятилась, массируя запястье. Ей почему-то стало ужасно тоскливо. Конечно, Адам напугал ее, и ей хотелось поскорее убежать в свою комнату.
Но было видно, что он страдал, и его раны оказались гораздо глубже, чем она думала.
Без раздумий она взяла и протянула ему ладонь. Он шарахнулся, как подбитый зверь.
— Убирайся, — повторил он надломленным голосом.
На этот раз она повиновалась.
Ужинать Адам собирался у себя. Это случалось крайне редко, ведь никому из персонала, даже домоправительнице, не позволялось заходить в восточное крыло, которое он некогда делил с Иантой.
Такими темпами Белль будет решать, чем ему заниматься в собственном доме. Внешний мир был закрыт для него достаточно долго, но он не позволит собственному замку закрыться от него.
Адам думал, что Белль не захочет с ним ужинать, поэтому крайне удивился, увидев ее в столовой на вчерашнем месте.
После поцелуя в библиотеке и сцены в кабинете Ианты он думал, что она закроется в своей комнате. Но не тут-то было.
— Надеюсь, сегодня подадут пирог, — вместо приветствия, сказала она.
— Сделай заказ, и Афина лично проследит за исполнением, — ответил он, садясь рядом.
Белль неподвижно сидела, уставившись в пустую тарелку, пока не принесли курицу с овощами. Какое-то время они ели в тишине, которую нарушал лишь скрежет серебряных приборов. Потом она тяжело вздохнула.
— Собираешься что-то сказать? — спросил он, невольно прочитав ее мысли.
— Знаю, ты не хочешь, чтобы я об этом говорила, но мне тяжело держать все в себе.
— Да ну? У других почему-то получается. Может, секрет в самодисциплине? Ладно, выкладывай, что у тебя там.
— Я не хочу слушать лекции о самодисциплине, Адам.
То, что она обратилась к нему по имени уже второй раз, оказалось для него ударом под дых. Когда последний раз к нему обращались по имени?
В основном он слышал «господин» или «ваше величество». Никто не называл его Адамом, кроме друзей, и то по телефону.
— У меня вообще-то есть титул, — неуверенно произнес он.
— Хорошо, буду использовать его.
— Да нет, не надо. Тебе предстоит сыграть роль моей возлюбленной, так что ты должна быть со мной немного фамильярна.