Воспользовавшись секундной паузой, он крикнул:
— Если мы не будем работать, то и двадцать пять форинтов не придется на трудодень, поймите же это!
Гвалт еще больше усилился. У Дани закружилась голова, точно он долго простоял, застыв в почетном карауле. Он сел. И почувствовал свое полное бессилие, как в дурном сне, когда хочешь бежать, а отяжелевшие ноги не слушаются. Вдруг он вспомнил, что рядом с ним сидит Мока, и вздохнул с облегчением, как человек, пошевельнувший наконец во сне одной ногой. Он медленно повернулся к девушке и спросил ее молча, глазами: «Что нам делать?»
«Ты спрашиваешь не так, как обычно, — тоже взглядом ответила девушка. — Никогда тыне говорил: «Что нам делать?», а всегда: «Что мне делать?»
Наклонившись к Моке, потому что в страшном шуме иначе ничего нельзя было разобрать, Дани услышал:
— Откажись быть председателем. Они хотят, чтобы ты отказался.
Дани уже не ощущал ничего: ни разочарования, ни боли. Поднявшись с места, он помахал рукой, чтобы все замолчали. Его бледное лицо выражало решимость. Наступила тишина.
— Если я лично мешаю вам работать, тогда я отказываюсь быть председателем. Выбирайте другого, — сказал он и сел.
Зал ответил ему глубоким молчанием.
— С тобой, Дани, мы горя не знаем, — пробасил вдруг сидевший в углу мужчина и после многозначительной паузы прибавил: — А вот с кооперативом…
Кое-кто засмеялся, несколько женщин закричали визгливыми голосами:
— Деньги!
— Нам не хватит хлеба!
Но Дани уже держал зал в руках. Людей словно подменили. Никто не заорал: «Пусть отказывается! Мы выберем другого председателя, который даст нам больше на трудодень!» И никто не напал на защищавшего его крестьянина. Правда — и Дани прекрасно видел это, — в клубе не было завсегдатаев трактира, пивших на деньги Лимпара и Макаи, но они составили бы здесь меньшинство. Как ни странно, он успокоился.
— У всех есть запасы хлеба, — громко произнес он и, указывая на одну еще продолжавшую вопить женщину, добавил: — И у вас, тетя Рози… Двадцать пять форинтов на трудодень — верные деньги, если мы выкопаем картошку и свеклу.
— Перво-наперво покажите нам деньги!
К этим словам присоединилось значительное большинство. Кто-то высказался, что люди готовы примириться с кооперативом, если поверят, что в дальнейшем им не придется работать бесплатно.
Дани обеими руками ухватился за последнюю мысль. Действительно, другого выхода у него не было, и он поставил на голосование вопрос: если кооператив завтра рассчитается с ними за то, что уже сделано, намерены ли они работать? Громкое «да» прозвучало в ответ. Только кто-то один, прячась за чужие спины, возразил: