— Астрид, возьми свою лошадь… и мою, на смену. Скачи в Опростадир… к своему отцу, — захлебываясь кровью, приказал Трюггви Олафссон. — На нас напали люди Серой Шкуры, они с ладьи, лошадей у них нет, тебя не догонят… Спасай… Спасай сына…
Конунг знал, о чем говорил. Усадьба Опростадир находилась в Оппланне — одном из двух норвежских фюльке[6], не имеющих выхода к морю и недоступных для морских разбойников. Жена конунга, отчаянная двадцатилетняя норвежка Астрид, с грудным сыном на руках со всех ног бросилась в соседнее помещение Длинного дома — туда, где стояли кони. А ее муж, схватив со стены меч, снова устремился в зал для пиршеств, где теперь пировала смерть.
— Харальд! — закричал Трюггви что есть мочи, чтобы пересилить своим голосом звон мечей и вопли раненых. — Серая Шкура, выходи на бой!
— Я за него! — выкрикнул Гудред Эйриксон, резкий и проворный коротышка. Тот самый, который висел на плечах у Хельфдана-жирного.
— Ты подло хотел убить меня, а убил моего лучшего воина! Попробуй теперь убить меня в честном бою! Пусть наши дружинники останутся живы. Только ты и я!
— Тогда мне жаль тебя, — нагло заявил Гудред. — Ты не сможешь сложить песню об этом бое.
Коротышка был одет в кожаные штаны и рубаху, поверх которой была кольчуга. На ногах — сапоги по колено, на голове — кожаный шлем колпаком с пришитыми металлическими бляхами. В левой руке Гудред держал деревянный щит, а в правой — тяжелый прямой меч. Соперники, словно примеряясь друг к другу, начали ходить по кругу. За ними расположились зрители — воины обоих дружин, которые только что до смерти резали друг друга.
— У тебя хорошие музыканты, Трюггви, — издевался Гудред. — И мед хорош, и рыба… А какая у тебя красивая жена!
Негодяй залился смехом. Вместе с ним стали хохотать и его сторонники.
— Дай щит, — приказал Трюггви оказавшемуся по левую руку Уису-музыканту и шепотом добавил: — Позаботьтесь об Астрид и Олафе. Им надо попасть в Опростадир, к отцу. Пока я буду биться, отпустите коней и уходите.
— Мой конунг… — вздохнув, возразил было Уис…
— …Я сказал, уходите! — зашипел Трюггви. — Только тихо.
Уис-музыкант протянул щит своему конунгу, но Трюггви не успел его взять, так как его левую руку атаковал Гудред. Конунг отдернул кисть, и удар Гудреда провалился в пустоту. Следующий взмах меча Гудреда намечался по горлу Трюггви — и снова конунг оказался невредим, отпрянув назад.
Первый удар меча Трюггви был остановлен щитом Гудреда. Еще один удар меча Трюггви пришелся уже на меч противника. В пылу борьбы, подбадривая Гудреда, никто из врагов не заметил, как дружинники Трюггви Олафссона один за другим украдкой покидают место событий, исчезая в проеме двери, ведущей в жилую часть Длинного дома. А где-то за домом осторожно, чтобы не уронить младенца, привязанного к груди, красавица Астрид с трудом забралась на спину громадного жеребца. Еще мгновение, и связка двух лошадей с женой и наследником великого конунга Харальда Прекрасноволосого исчезла в глубине ночного Осло-фьорда.