Но на самом деле выглядели они иначе. Отметины на руках Тиона были шрамами – слишком упорядоченными, чтобы догадаться об их происхождении. Казалось, их делали под линейку, настолько точными они были – каждый длиною в пять сантиметров, с расстоянием в шесть с половиной миллиметров. Некоторые выглядели свежими: корочки от старых рубцов испещряли красные линии, словно новые порезы сделали поверх затянувшейся кожи.
– Ты сам это сделал? – ошеломленно спросил Руза.
– Это алхимический эксперимент, – соврал Тион напряженным голосом. Подумал о секрете, который знал только Лазло Стрэндж, – что он вытягивал шприцом собственный дух и использовал его для создания азота. От этого тоже остались синяки и маленькие ранки, покрытые струпьями, но шрамы от чего-то другого. Даже Стрэндж не знал этого секрета. – Вам не понять.
– Конечно нет, – кивнул Руза, – я же тупой варвар.
– Не поэтому. Только алхимик может понять. – Тоже ложь. Тион был уверен, что его никто бы не понял.
Руза фыркнул:
– Но я все же тупой варвар?
– Разве я так сказал?
– Твое лицо сказало.
– Да у него просто лицо такое, – встряла Каликста, якобы защищая его. – Он не виноват, что у него такие возмущенные ноздри. Правда, Ниро? Наверное, ты потомок древнего рода возмущенных ноздрей. Аристократам выдают их при рождении, наряду с высокомерными глазами и осуждающими скулами.
– Осуждающими скулами? – переспросил Руза. – Скулы могут быть осуждающими?
– Ну, его скулам удается.
К удивлению Тиона, Цара приняла его сторону.
– Оставьте его в покое. Он же здесь, верно? А мог бы сбежать, как остальные, – толкнула она Рузу в плечо. – Ты просто завидуешь, что он гораздо красивее тебя.
– Вовсе нет! – возразил воин. – И это неправда. Посмотри на него! Он даже не настоящий человек.
– Что? – искренне изумился Тион. – И что это значит?
Но Руза не ответил. Просто показал на него рукой, обращаясь к девушкам:
– Он выглядит так, будто кто-то создал его и доставил в коробочке, обитой бархатом. Могу поспорить, что он выщипывает себе брови. Не представляю, как вы находите это привлекательным.
– Мы? – расхохоталась Каликста. – Он едва ли в моем вкусе.
– Слишком красивый, как по мне, – прокомментировала Цара, группируясь для напускного удара по бедру от Каликсты.
– Хочешь сказать, что я некрасивая? – требовательно осведомилась та с преувеличенной обидой.
– Не настолько красивая, слава богам. Иначе я бы боялась к тебе прикасаться.
Тион потерял дар речи. Он хорошо знал о собственном совершенстве – и его брови такие от природы, спасибо за беспокойство, – но никогда не слышал, чтобы это обсуждали так открыто, и уж тем более как порок. Но к негодованию примешалась небольшая крупица облегчения, поскольку все полностью забыли о порезах на его руках.