– Вам известно, что они с ними делали? – спросила женщина, переводя взгляд с одного лица на другое. – Что стало со всеми теми детьми?
Обрушилась тишина. Сарай, со своей стороны, видела Киско с одним зеленым глазом и Минью, пытавшуюся ее защитить, пока Корако ждала в дверном проеме.
– Нет, – ответила она. – Не известно.
– Мы знаем, что Корако забирала их, как только проявлялся дар, – добавил Ферал.
– Забирала куда? – спросила Сухейла, страшась услышать ответ.
– Мы не знаем, – покачала головой Сарай. – Мы думали, что, возможно, их увозили из Плача. Как Лазло.
– Не представляю, каким образом, – размышляла Сухейла. – Боги никогда не покидали города. О, Скатис иногда летал вдоль реки, чтобы выследить беглецов, или в Форт Мисрах, чтобы казнить фаранджи, которым хватило глупости пересечь пустыню. Но, помимо этого, они никуда не уходили.
– Их не выносили из цитадели, – сказал Эрил-Фейн.
– Мы бы определенно заметили, – согласилась Сухейла.
– Нет. В смысле: их не выносили из цитадели.
Все повернулись к нему, поначалу не понимая разницы между его словами и Сухейлы. Они сошлись на одной мысли, не так ли? Но Сарай видела, что он взволнован, его взгляд отказывался встречаться с ее, и тогда поняла: Сухейла строила догадки. Он – нет. Это было утверждение.
– Что тебе известно? – тут же спросила она.
– Только это. Когда ты родилась, я… Иногда я проходил мимо яслей, чтобы попытаться рассмотреть тебя. Изагол это не нравилось. Она не понимала, почему мне не все равно. – На его лице отразилась буря эмоций, и Сарай ощутила их отклик в собственной груди, точно как почувствовала свою надежду в нем. – Она заставила меня прекратить. Но до этого я видел Корако. Несколько раз. Она шла с ребенком. То есть с разными детьми. Я не знаю, что она с ними делала. Но знаю, что заходили они вместе, а… выходила она одна.
– Заходила куда? – выдохнула Сарай. Все взгляды были прикованы к Эрил-Фейну.
– Там есть одна комната. Я никогда в ней не был, но однажды видел ее с другого конца коридора. Она огромная. А еще… – он жестами показал сферу. – Круглая. Туда Корако и уводила детей.
Он описывал сердце цитадели.
34. Предназначение бекона
Руби проснулась и даже не поняла, что ее разбудило. Повалялась пару секунд… а потом вытянулась, как струна, села в кровати – в кровати Миньи – и вспомнила, где она и что здесь делает. Резко обернулась, ожидая увидеть, что девочка проснулась и впала в маниакальное состояние или, что еще хуже, просто ушла, но затем с облегчением осела обратно. Минья по-прежнему лежала на полу, глаза закрыты, лицо излучает умиротворение.